заезженная пластинка последние два часа. — Ты когда-нибудь планировал принять предложение об обмене? Возвращение домой? Можешь ли ты представить, как фанаты потеряют рассудок из-за возвращения блудного сына?

— Я дома, мудак. Вегас был моим домом на протяжении десяти лет. Кройдон Хиллз… Ну, Кройдон-Хиллз — это место, которое я посещаю. Вот и все, — оглядываюсь по сторонам, чтобы убедиться, что никто не обращает внимания, и толкаю своего лучшего друга. — Серьезно? Блудный сын? Кто, черт возьми, говорит такое дерьмо?

— Есть причина, по которой я твой агент, чувак. Я могу превратить дерьмо в золото, — он не лжет. Пейс был хорошим хоккеистом в колледже, но знал, что дальше дело не пойдет, поэтому занялся семейным бизнесом. Сейчас он один из самых востребованных спортивных агентов в стране. Пейс уступает только своему старшему брату, что его всегда бесило. — Теперь расслабься. Пришло время увидеть твою девушку.

Я останавливаюсь как вкопанный, и Пейс чуть не врезается в меня.

— Хватит называть ее моей девушкой.

— Чувак. Что залезло тебе в задницу сегодня вечером? Я называл эту девушку твоей девушкой уже чертово десятилетие. Черт побери, она чертова Кингстонская принцесса, и выглядит она как…

Я прервал его ледяным взглядом.

— Осторожнее.

Он вскидывает руки перед собой.

— Что бы ни говорил себе, ты не забудешь ту ночь, чувак. Если хочешь, можешь продолжать врать себе, но я твой лучший друг. Ты не можешь мне лгать.

— Там ничего нет. Конец истории. А теперь давай покончим с этим дерьмом, — качаю головой и обхожу какого-то шумного засранца, не обращая внимания на то, что он обливает себя пивом, пока проститутка трется задницей о его член. Тупой ублюдок, наверное, не понимает, что она платная. Возможно, ему просто все равно. Я помню те дни. Я провел чертову тонну ночей, выпивая, чтобы забыться, и нет лучшего места для этого, чем город греха.

Полночи провел, разговаривая с ней по телефону.

Где-то в процессе она стала моей девушкой.

Не то чтобы я это сказал.

Не то чтобы она это знала.

Но она, черт возьми, так чувствовалась.

— Она не моя девушка, — снова бормочу, когда мой взгляд бросается на красивую блондинку, стоящую по другую сторону фиолетовой веревки, обозначающую VIP-зону. Она танцует так, будто знает, что привлекает внимание каждого мужчины и женщины, но я замечаю ее не поэтому. Нет. Это из-за девушки, с которой она танцует. Крохотная, ростом всего пять футов два дюйма (157 см) с длинными светлыми кудрями и глазами цвета бурного Бермудского океана. Та, у которой руки подняты вверх, а ее идеальная задница прижата к Эверли, и она трясет бедрами так, что мой член твердеет. Та, которая теперь постоянно вызывает у меня такую реакцию.

— Да приятель, — Пейс хлопает меня в грудь. — Продолжай говорить себе, что она не твоя девушка, — Пейс дьявольски улыбается проходящей мимо VIP-официантке и заказывает два «Макаллена 18». — А теперь не обращай на меня внимания, пока я пойду сделаю себе бутерброд.

— Какого черта… — он уходит, прежде чем я заканчиваю вопрос, и какое-то время наблюдаю, как этот ублюдок делает именно то, что обещал, и скользит между Эверли Синклер и Линди. Моей, блять, Линди.

Официантка возвращается и протягивает мне два стакана, затем подходит ближе и хлопает длинными накладными ресницами.

— Могу ли я предложить вам что-нибудь еще, мистер Хейс?

Конечно, она меня узнала.

Быть профессиональным хоккеистом раньше имело свои преимущества.

Но уже нет.

Теперь это просто утомляет.

Теперь я просто хочу играть в хороший хоккей, и чтобы меня оставили в покое.

— Эй, можешь убрать свою вонючую задницу от моего брата, — Кензи движется передо мной, блокируя официантку, затем поворачивается и обнимает меня за шею. — Истон, — визжит она. — Я сильно скучала по тебе.

Я обнимаю младшую сестру и сжимаю ее.

— Привет, Кенз. Я тоже скучал по тебе.

Она отстраняется и бьет меня в грудь.

— Почему тебя освободили так поздно? Я думала, что проведу с тобой целый день. Я бы не полетела сюда только ради сегодняшнего вечера.

— Извини. Встреча с руководством команды, — не утруждаюсь добавлением ничего о торговом предложении. Макс Кингстон, генеральный менеджер и совладелец «Филадельфия Революция», который также является старшим братом Линди, возможно, когда-нибудь расскажет ей об этом, но не хочу видеть разочарование на ее лице, если она услышит это от меня.

Кингстоны любят заботиться друг о друге, и, к счастью, они заявили права на нас с Кензи, когда наша мама умерла более десяти лет назад, и кузина Джульетта стала нашим законным опекуном. Месяц спустя она вышла замуж за Бекета Кингстона, и с тех пор эта семья заявляет на нас свои права.

По крайней мере, большинство из них.

Я еще раз напоминаю себе, что Линди под запретом.

Она всегда была такой. Она всегда будет.

Снова смотрю на Линди и мои глаза накрывает красная пелена от злости.

Она смеется над чем-то, что Пейс шепчет ей на ухо.

Подонок.

Я могу чувствовать, что она моя, но эта девушка заслуживает большего.

Пьянство под солнцем

Кажется, дневное распитие алкоголя и загорание на солнышке сегодня сделали наших девочек послушными. Но будьте уверены: этот репортер знает из достоверных источников, что сегодня вечером они собираются в клуб. И мы все знаем, как эти девушки любят вечеринки. Оставайтесь с нами, ребята.

#ХроникиКройдона

Глава 2

Линди

— Разве люди обычно не празднуют двадцать один год в Вегасе, малышка Кингстон? — горячее дыхание Пейса щекочет мое ухо.

— Брось эту штуку с малышкой Кингстон, Пейс, — смеюсь и отталкиваю его назад.

— Ты опоздала на два года, не так ли? — он разворачивает меня лицом к себе, и я ловлю подмигивание Эверли через его плечо.

— Это спрашивает друг или мой бывший агент? — я дразню.

— К черту бывшего, — говорит он и хватает меня за руку. — Ты мой любимый золотой медалист, Линди. Если ты действительно уверена, что больше не хочешь соревноваться, есть и другие варианты. Ты получила предложение, которое я отправил тебе от ESPN? Они хотят тебя, малышка…

Я смотрю на него, и он останавливается, прежде чем использовать это дурацкое прозвище.

— Я на пенсии, Пейс. В какой-то момент вам с Эндрю придется это принять, — наклоняюсь и целую его в щеку, затем смотрю на лучшую подругу и шепчу: — Теперь повеселись сегодня вечером, но не разбивай никому сердце, хорошо? — слегка подтолкнув его к Эверли, я отступаю назад.

— Я здесь не сердцеед, Кингстон.

Бринли хватает меня за руку и тянет за собой к столу, где сидят