Романтикой.

Ощутить, каково это — когда тебя страстно целуют.

Заняться сексом…

Она не знала собственного тела, но хотела узнать. Да, возможно, здесь наметится курортный роман. Эмили посидела еще некоторое время и позвонила. Не Софии. Потом, переведя дух, пошла в гостиную.

— Я только что звонила Гордону, сказала, что утром уезжаю за границу, устраиваюсь на новую работу.

— Ура! — Анна взвизгнула и бросилась вперед, желая ее обнять.

Эмили лишь пожала руку, не готовая праздновать. — Он очень расстроился, сказал, что об этом надо предупреждать заранее.

— Он тебя не предупредил, — фыркнула Анна.

— Я решилась. — Голос Эмили звучал яснее. — Сейчас позвоню Софии, скажу, что согласна.

Она вложила в голос пылкость, скрывая ужас, который испытывала:

— Сегодня вечером разберусь с рейсами. — Она прислушалась. — О, ладно. Вряд ли я буду.

Они еще немного поболтали, потом Эмили все рассказала Анне.

— София надеется встретить меня, а если не получится, встретит ее муж. Да, кстати, я остановлюсь у экономки.

— У экономки?

— Надеюсь! Все так быстро.

— Чем больше думаешь, тем дальше от цели.

— Верно. Слушай, Анна, я никогда не хотела выходить на лед и не только из-за родителей.

— Знаю.

— И мне нечего надеть.

В случае Эмили это извечная проблема. Ее гардероб составляли эластичные брюки и однотонные топы приглушенных серых и черных расцветок. Она постоянно носила одно и то же. В скучных практичных брюках удобно сидеть на корточках, как того требуют фотосессии.

— Мне правда нечего надеть.

— В Хересе полно магазинов! Даже парикмахерские есть.

Подруга, поддразнивая, задела уязвленный нерв. Эмили напряглась.

— Я заметила, пока ты читала Уиллоу. На самом деле выглядит невероятно.

Так и есть.

Эмили, купив билеты на самолет, рассматривала фотографии потрясающего города, который уже ее ждал. — Я собираюсь всегда говорить «да», — поклялась Эмили.

— Сначала научись говорить «нет», — парировала Анна. — Просто будь собой, Эмили. Не имеет значения, понравишься ты или нет, главное, чтобы им понравилась твоя работа.

Анна очень смелая. Эмили кивнула, отчаянно желая походить на подругу. А еще попробовать что-то новое, наверстать упущенное.

— Я просто согласилась!

Глава 2

Алехандро Ромеро хотел, чтобы закончились этот разговор, этот день, эта неделя. Был поздний вечер воскресенья, и все должно было произойти очень скоро.

Нет, Мариана не смирилась.

— Хочешь сказать, наши отношения закончились в подвале?! — крикнула она.

— Повторяю, все закончилось еще в декабре. Сейчас февраль. Кроме того, какой же это подвал.

Винный погреб семьи Ромеро находился в нескольких минутах ходьбы от красивой Пласа-де-Сантьяго, от церквей, кафе, дорогих магазинов и фонтанов. Погреб, когда-то бывший частью церкви, с низкими сводами и старинными деревянными балками, хорошо освещался, лунный свет струился через маленькое витражное окно. Это место хотели многие, его содержимое стоило миллионы, арки выглядели впечатляюще. Произведения искусства. Правда, все меркло, когда Мариана потчевала людей байками о том, что Алехандро Ромеро бросил ее в подвале.

Все к лучшему.

Мариана не слушала.

— Alejandro, si significo algo para ti, por favor no hagas esto. — «Алехандро, если я что-то значу для тебя, пожалуйста, только не сейчас»,

— Не сейчас? Что ты имеешь в виду под «не сейчас»? Я уже говорил об этом, перед Рождеством.

— Но потом мы узнали о твоем отце. По крайней мере, подожди, пока…

— Пока — что? Для наших семей никогда не будет подходящего времени.

— Твой отец умирает!

Алехандро терпеть не мог драмы. Это не имело ничего общего с любовью.

— Ты просто эмоциональная пустыня, Алехандро. Послушай, пусть он уйдет, думая, что вина в наших погребах сольются воедино.

— У отца в распоряжении еще год. А если ему сделают операцию, то и еще больше. И, скажу сразу, я не собираюсь так долго соблюдать целибат.

— Ты ублюдок, Алехандро. У тебя всегда все сводится к одному.

— Да. И не пытайся меня убедить в том, что тебе не было выгодно наше соглашение. Я не хочу свадьбы, не хочу играть в семью. Скажи своей семье и друзьям, что между нами все кончено, если не ты, это сделаю я. Мариана, я не люблю тебя, а ты не любишь меня.

Резко, но искренне, ничего такого, чего он не сказал бы раньше.

— Именно поэтому мы идеально подходим друг другу.

Она провела рукой по его напряженной челюсти и попыталась откинуть с глаз густые черные волосы. Алехандро убрал ее руку.

— Ты не веришь в любовь, и мне не нужно…

Она на все могла ответить и во многом была права. Алехандро не верил в любовь. Даже если она действительно существует, он не хочет этого чувствовать. Достаточно того, что любовь сотворила с отцом.

— Ты не можешь так поступить с отцом. Это его убьет.

— Мариана, между нами все кончено.

— Пока у следующей женщины, с которой ты начнешь встречаться, не заблестят глаза и она не поймет, как с тобой обращаться. Пока не захочет большего. Тогда ты поймешь, как нам было хорошо.

Она потянулась к его паху, но он оттолкнул ее руку. И ее саму, едва она попыталась его поцеловать. Сейчас ее красные губы выглядели слишком соблазнительно для его грязных мыслей.

— Иди домой.

Она размазала по его лицу помаду и рассмеялась, когда он откинул голову.

— Иди домой.

— Увидимся, когда успокоишься. Может, после лета?

— Все кончено.

Он стоял в полумраке, испытывая облегчение от того, что они расстались, но сомневаясь в правильности выбора времени.

Алехандро и без Марианы знал, что он — эмоциональная пустыня.

Без эмоций гораздо проще жить. Он усердно трудится, еще усерднее веселится. Занимается и тем и тем в равной степени. Бесстрастно. Вызывая, таким образом, злость у возлюбленных, удивляя при этом коллег и сверстников.

«Мне все равно» — именно это скрывается в глубине темно-карих глаз. И никому не позволено подходить слишком близко. И он редко делится самым сокровенным.

А вот отец — полная противоположность. Эта новость и правда расстроит, а то и убьет старика. Впрочем, это мнение Марианы.

Казалось, Хосе Ромеро скорее умрет, чем продолжит бороться. Алехандро не хотелось усугублять его положение.

Из внутреннего дворика элитного ресторана «Таберна Ромеро» доносились смех и разговоры. Чтобы добраться до резиденции, придется пройти через него. Алехандро вошел в ресторан.

— Ноlа[3].

Официантка и несколько посетителей приветливо улыбнулись. Алехандро кивнул, находясь не в настроении для вежливой беседы.

В заведении было людно постоянно, а в этот воскресный вечер особенно. На сцене выступали танцоры фламенко. Он взглянул в сет-лист и понял, что это