Шрифт:
Закладка:
– Оукли, расслабься, милый. А то тебя удар хватит. Твоя сестра – подросток, которая всю жизнь жила под твоим крылышком. Дай ей вздохнуть, пока тебя нет. Обещаю, с ней все будет в порядке. Я, может, и небольшая, но, когда дело касается моих детей, меня не одолеть.
Мой гнев отчасти растворяется, и я киваю.
– Я попробую. Но ничего не обещаю. Мне хотелось бы получать ежедневные отчеты насчет этого парня и его… машины. Думаю, ей небезопасно ездить в этой штуке.
Мама грустно улыбается и, положив руку на мое предплечье, сжимает его.
– Хорошо. Я разберусь. Ты прав, ей не следует ездить в опасной машине.
Я накрываю ее ладонь своей, и мне не нравится, какая она холодная.
– Я люблю тебя, мам. Ты же знаешь, да?
– Знаю. В холодильнике остались бургеры, если ты голодный. А теперь отдыхай. Спокойной ночи, люблю тебя.
Она в последний раз сжимает мою руку, после чего встает и идет к двери.
– Спокойной ночи, мам, – бормочу я вслед.
Глава 2
Оукли
Я не пью алкоголь. Никогда. Но это не мешает пьяным идиотам пихать мне в лицо стаканчики с фиг знает чем или пытаться оттащить меня к установленному в центре кухни бочонку и исполнить на нем стойку на руках.
Мне потребовалось слишком много времени, чтобы отделаться от навязчивых собутыльников, отыскать тихий уголок и нахохлиться в нем. И теперь мне требуется вся сила воли, чтобы не свалить домой.
Душа компании, верно?
Андре несколько минут назад убежал на второй этаж следом за какой-то девушкой, бросив меня на моей же прощальной вечеринке.
На самом деле это ерунда. По крайней мере, так я говорю себе. Просто Андре такой. Я не планировал оставаться надолго, так что это не так уж важно.
Я допиваю воду, выбрасываю красный стаканчик в мусорку и иду прямиком к задней двери. Если мне торчать здесь еще как минимум час, то не в этой душегубке.
Вечерний воздух тяжелый и влажный, но я ему рад. Что угодно лучше, чем пассивное курение и алкоголь в доме. Со стороны бассейна доносятся голоса, поэтому я иду в противоположную сторону и устраиваюсь на походном стуле, который нашел под двумя деревьями. Не самое уединенное место, но могло быть гораздо хуже.
Несмотря на музыку в доме, меня окружает тяжелая тишина. В мыслях беспорядок. Думаю, я еще не до конца осознал, что сегодня в последний раз вижу большинство парней. Чертовски грустно думать об игре в хоккей без них.
Когда я впервые пришел в команду, я вел себя так, словно в одиночку повесил луну на небо. И да, у меня хватало таланта, но мои замашки стоили нам слишком многих игр.
Может, дело было в потребности проявить себя после спада и вялости в прошлой команде или просто мне хотелось быть лучшим. Как бы там ни было, именно тренер Ярас вернул меня на землю.
Я на собственной шкуре узнал, что быть лучшим на льду ничего не значит, если тебя не уважает команда. Иначе они не последуют за тобой. Это понимание и было причиной, почему во второй половине своего первого сезона я впахивал, добиваясь именно его. Потом, во время второго сезона, я заслужил привилегию носить заветную «К» на своем свитере.
Я счастлив признать, что все усилия того стоили, учитывая, что этот сезон я закончил лучшим бомбардиром юношеской лиги.
Кто-то плюхается на землю рядом со мной, тихо ворча. Меня удивляет запах травки, но я замечаю между пальцев Андре тлеющий косяк.
– Скажи мне, что ты не прячешься на собственной вечеринке.
Встречая разочарованный взгляд Андре, я пожимаю плечом:
– Тебе не перепало веселья наверху? Что-то ты быстро вернулся.
– Смена темы. Учтем. – Он отпивает из своего стаканчика и ставит его на землю рядом с собой. – Во сколько ты завтра уезжаешь?
– Рано.
Слишком рано.
Андре хмыкает.
– Жесть. Тогда, наверное, скоро уйдешь?
Я киваю, и между нами повисает тяжелое молчание. Понимание грядущего причиняет боль. Мы с Андре с малых лет были друзьями и товарищами по команде. Я чувствую себя виноватым, что разрушаю это.
– Кончай заморачиваться, Оукли. Ты рожден играть в профессиональной лиге. Используй свой шанс, не задумываясь. Мы выживем.
– Просто кажется неправильным играть в команде без тебя.
Андре фыркает и, затянувшись косяком, выпускает клубы дыма.
– Ты знаешь, что хоккей не является моей целью. Но всегда был твоей. Эта новая команда приведет тебя к ней. Не ной, а?
Я откидываю голову и смеюсь.
– Вот оно. А я гадал, сколько времени тебе потребуется, чтобы растерять всю любезность?
Он озорно улыбается:
– Просто не забывай о нас, когда станешь зарабатывать миллионы.
– Как будто я смогу.
Или захочу.
В доме раздается грохот, и Андре вскакивает на ноги. Из открытых окон и двери доносятся громкие голоса.
Я машу на дом.
– Иди. Мне тут хорошо. Убедись, что никто не умер.
Он виновато улыбается:
– Я вернусь. Клянусь, если что-нибудь сломали, я надеру кому-то задницы.
– Удачи.
Андре разворачивается и направляется в дом, а я откидываюсь на спинку и смотрю в небо. Вечер облачный, но я все равно выискиваю звезды. Созвездия не моя тема – черт, я даже не помню свой знак зодиака или как их там называют, но есть что-то успокаивающее в ясном, усыпанном белыми точками небе.
– Рыбы? Близнецы?
Боже, Грейси отчитала бы меня за то, что не помню.
Мое внимание привлекает шорох травы и раздавшийся следом мягкий голос:
– У Рыб день рождения в конце февраля или марте. У Близнецов в конце мая и июне.
Я дважды моргаю.
В мою сторону идет высокая брюнетка, нервно обхватив себя руками. Чем ближе она подходит, тем проще разглядеть ее в темноте.
Пронзительные зеленые глаза не отрываются от меня, но вокруг них слишком отчетливая краснота, чтобы игнорировать. Ее узкие щеки раскраснелись, и я знаю, что не из-за погоды. На улице достаточно тепло.
Я прочищаю горло.
– Значит, Рыбы. А у тебя?
Она останавливается рядом со мной и проводит носком своей белой кроссовки по траве. Мне приходится сглотнуть, чтобы увлажнить пересохшее горло. Она красива, даже с размазанной чернотой под уставшими глазами.
– Овен. День рождения в конце марта, – отвечает она, отводя глаза и осматривая двор. – Моя
