этот. Охрана оставляла желать лучшего — юнцы и те, кто проявил себя не лучшим образом на поле боя. А охрана дворца — пропустила Элайджу без вопросов. Сейчас все очень и очень просто, но за пределами города так уже не будет.

Элайджа уже открыл рот, чтобы предложить Джеймсу отправиться в кабак и напиться, но понял, что поздно. К ним приближался стражник. Спускаясь по ступенькам, он шумно пыхтел. Видимо, нашел товарища, которого Джеймс и Элайджа вырубили при входе в темницу.

— Э-э-э? Вы… — заметив их, начал стражник и стал поднимать фонарь в руке, чтобы осветить коридор. Элайджа оказался быстрее, метнулся вперед и, приставив к шее стражника лезвие ножа, закрыл ему рот.

— Один звук и ты труп, — угрожающе прошипел он. Стражник так поспешно закивал, что Элайджа испугался, как бы тот сам не напоролся на нож.

— Где парнишка-пленник?

Стражник ткнул фонарем в нужном направлении. Джеймс поспешил туда, сзади Элайджа волок полумертвого от страха мужчину. Он и не сомневался, что с охраной справится без проблем. Откуда вообще набирали таких трусов и слабаков?

Элайджа вошел, привыкая к полумраку камеры. Парень сидел на полу. Джеймс собрался помочь ему подняться, да проверить не прикован ли он, с короля станется, но тот вдруг рванулся прямо с пола, гибкий как кошка, Джеймс едва успел увернуться от удара тяжелыми кандалами в лицо, стиснул парня в полуобхвате одной рукой.

— Тихо, спасателей ждал? — буркнул Джеймс. Парень рвался из захвата, как бешеный. Тогда Джеймс просто вытащил его в коридор. Элайджа поспешил за ними.

— Эл, брось мусор и забери у меня дикаря, — раздраженно проговорил Джеймс, толкая пленника в сторону Элайджи. Тот, несмотря на свою хрупкость, умудрился уже надавать ему по ногам и ощутимо въехать кандалами в бок.

Элайджа послушно оттолкнул стражника и перехватил парня за плечи обеими руками. Мысль «что я здесь делаю?» яркой вспышкой промелькнула в сознании и исчезла. Элайдже захотелось рассмеяться от того, что он вообще задавался подобным вопросом. Он — благородный рыцарь и должен защищать тех, кто слабее его. В том числе этого хрупкого паренька, дрожащего от холода или страха. Прилив сил и уверенности в правильности поступка накрыл Элайджу с головой.

— Т-с-с, эй, — в полумраке коридора он пытался установить зрительный контакт. — Мы действительно хотим тебя вытащить.

— Ты ему еще расскажи о пользе дружбы меж народами, — фыркнул Джеймс и ударом эфеса в висок вырубил стражника. Им нужен был запас времени. — Погнали, время не ждет. Я ключи с собой прихвачу, потом снимем кандалы.

— Я тебя знаю, — вдруг произнес парнишка, — видел в коридоре. Ты — рыцарь короля, — он попытался освободиться из рук Элайджи. Новая волна жалости накрыла Элайджу. Парнишка выглядел бледным, напуганным, чересчур тощим. Такой точно не смог бы защитить себя от Грегора.

— Послушай. Я рыцарь, но уже не короля. Я оглушил стражника и украл ключи, мы с моим другом рискуем головой, поэтому будь добр, идем с нами, и мы тебе поможем, — глядя парню в глаза, произнес Элайджа. — Я не хочу тащить тебя силой.

Парень несколько секунд смотрел в глаза Элайджи. Почему-то в этот самый момент он то переставал казаться перепуганным юнцом, то представал им снова. У Элайджи складывалось ощущение, что он сам запутался в своих мыслях, словно не контролирует их вовсе. Это раздражало до крайности. Элайджу бесило, что парень не доверяет и слишком долго думает над его предложением — он тут головой рискует, а этот еще смеет ему не верить.

Пока парень думал, Джеймс успел выбрать нужный ключ из связки, передать другу, а Элайджа снял кандалы с рук парня — так идти будет быстрее, а парнишка, может, им наконец-то и поверит.

— Думаю, ты не ждешь, что я назову свое имя? — усмехнулся парень. — Поводов доверять вам я пока не вижу. Странно для рыцарей рисковать всем ради того, кого вы должны считать врагом. Или может, вы уже давно в немилости?

— Дерзкий. Грегор точно не успел остудить его пыл, — усмехнулся Джеймс.

— Идем, — лишь бросил Элайджа, — нам нужно добраться до хижины, а там уже ждут лошади и одежда. Да и, думаю, тебе досталось, так что стоит обработать спину.

Он мягко подтолкнул парня к выходу. Взгляд невольно пробежался по его спине, но освещение оказалось слишком тусклым — он не заметил ран под изорванной одеждой. Ничего, доберутся до хижины и точно смогут помочь парню. Раны от плети должны быть значимыми.

Если они вообще есть.

Эту странную мысль Элайджа предпочел проигнорировать.

* * *

Когда они добрались до хижины, Элайджа выдохнул с облегчением. У них оставалась еще пара часов до наступления полной темноты, и тогда можно двигаться в путь. Парнишка держался немного в стороне. Зайдя в хижину, тут же уселся на шкуру возле противоположной от входа стены и оперся на нее спиной. Это сильно насторожило Элайджу.

— И что, нисколько не больно? — доставая из сумки баночку с мазью, спросил он.

Они с Джеймсом приготовили все заранее. Заброшенную хижину в лесу они обнаружили еще детьми и после частенько сбегали сюда, когда хотели остаться в одиночестве. Именно здесь после смерти родителей Джеймс нашел Элайджу. Тогда они молча пили до рассвета. Именно это место пришло на ум Элайдже в качестве временного пристанища. Ясное дело, что пропажу пленника обнаружат в течение нескольких часов. А потом…

Элайджа смутно представлял, что именно они будут делать потом. Как доберутся до Остовии? И главное — к кому они в этой Остовии пойдут? С чего он вообще решил, что мальчишка может быть важен и ценен? Черт! Как он вообще умудрился в это все вляпаться?

Элайджа швырнул сумку на пол и хотел смачно выругаться, но вдруг на него снова накатило спокойствие. И что он так паникует? Сейчас доберутся до реки, а там до границы с Остовией есть лес — в нем они с легкостью смогут укрыться. Там он куда гуще и непроходимее, чем здесь. А если уж никто не нашел хижину за столько лет, то их, резво движущихся в сторону Остовии, точно никто не поймает.

Только надо будет оставить лошадей — передвигаться по лесу на них не особо удобно. Элайджа протянул баночку с мазью Джеймсу.

— Смажь его раны, а я покормлю лошадей. Пока мы сможем пусть и медленно, но передвигаться на них. А потом бросим.

— Знаешь, твое какое-то чрезмерное спокойствие начинает меня пугать, — беря мазь из рук Элайджи, заявил Джеймс, — я думал, ты знаешь, что делаешь, а сейчас не уверен. Ты же не