Но… война, после ядерных ударов пришельцев по Германии Гитлера, сразу затухла в Европе и в водах Атлантики, постепенно — в Африке и на Ближнем Востоке и лишь по прежнему, год спустя, то вспыхивала, то просто тлела в Китае.

Китайские коммунисты, китайские националисты и представители Японии и Маньчжоу-Го трижды встречались в Москве, пробовавшей свои силы в миротворчестве, но позиции сторон пока оставались крайне непримиримыми.

Японцы и новые русские (к огорчению многих в США) после пограничного инцидента в заливе Анива помирились. Воевать (хотя и по разным соображениям) не желали ни те, ни другие…

Но генералы и адмиралы всех больших «старых» стран не были бы таковыми, если бы не готовились к будущим войнам. Пусть и на основе завершившихся. Даже в «не случившемся будущем». А ещё они пытались, как могли — найти способы борьбы «давидов против голиафа».

Впервые в истории в роли морского голиафа (ракетно-ядерного, к тому же) выступали те, чей флот свои же национальные флотофобы часто обзывали «самотопами», намекая на случившиеся по разным поводам исторические прецеденты:-)

* * *

Давние споры между сторонниками авианосцев и линейных кораблей с большими пушками сами собой разрешились после переноса и изучения материалов «войны, которой не случилось».

Хотя в той войне проявили себя и те и другие, все поняли главное — время тяжелобронированных гигантов уходило. Даже два монстра («атомные линейные крейсера») с тяжёлыми дальнобойными ракетами и минимумом пушек русского надводного флота, пережившие перенос (один — во время стоянки в Североморске, а другой — на модернизации в Северодвинске) имели минимальное, сравнимое с нынешними лёгкими крейсерами, бронирование до 100 мм и то — только в наиболее важных местах, и их создатели больше полагались на конструкционную защиту с разнесением переборок и меры противопожарной безопасности…

На фоне максимальной толщины в 300–400 мм намного более массивной брони линкоров, подобных тому, на котором они сейчас удалялись от обеих Америк, это говорило много о чём.

Толстая шкура линкоров больше не спасала от точных дальнобойных ракет с ударной мощью, не уступающей воздействию нынешних главных калибров… и бомб и торпед авиации.

Многие страны, получившие сведения о случившихся войнах, сейчас решали массу новых, неожиданных вопросов.

И, если, например, «остаток» Советского Союза смог с лёгкой душой отправить на металлолом запасы и начатую (готовность 7%) на стапелях завода им. Марти «Советскую Украину» (проекта 23) в Николаеве, то США, Великобритании пришлось решать вопросы судьбы больших кораблей в начатых сериях и/или отказу от них.

Все присутствующие в адмиральской каюте «Южной Дакоты» осознавали, что несмотря на принятое летом 1941-го решение о достройке всей серии, линкоры «тогда» проиграли палубной и базовой авиации, действующей с больших расстояний. Даже несмотря на все меры усиления корабельного ПВО.

«Звёздную» согласованную атаку обученных экипажей десятков пикирующих бомбардировщиков и торпедоносцев шансов пережить у прежних властелинов морей было мало.

Кроме того, были ещё и такие, сказавшиеся на закате бронированных морских мастодонтов факторы, как превзойдённые другими «средствами войны» моменты, на которых зиждилось господство больших кораблей с большими пушками:

а) Дальнобойность главного калибра линкоров низвергла та же авиация. Она, как превосходящий по дальности фактор, проявила себя уже в первую мировую.

б) Ударная мощь — была превзойдена в «не полноценно случившуюся тут» вторую мировую — дебют беспилотных самолётов — снарядов, управляемых бомб и ракет, триумф которых наблюдался в главном вооружении флота пришельцев и тех, кого они оставили в неизвестности…

в) Защищённость линкоров была ничем на фоне поражающих факторов специальных ядерных боевых частей тех же ракет. И именно ими, даже в условиях численного превосходства флотов США, Великобритании, Франции, Германии над небольшим, по сути, надводным флотом РФ, последняя могла оперировать на океанских просторах. Новых русских не остановило радиоактивное заражение в центре Европы, тем более не вызвало бы у пришельцев сомнений возможное применение над волнами мирового океана их и так могучих ПКР, которые в случае чего, могли быть снаряжены «специальными боевыми частями»…

Собственно говоря, намного (на порядки) более точные (способные к «горкам» и удару в уязвимые части корабля) крылатые ракеты «Томагавк» и «Гарпун» собственного флота в будущем, были намного выгодней в плане поражения надводной цели в отличие от сравнимого (те же примерные полтора десятка мегаджоулей энергии удара) 203 мм снаряда 55-калиберной пушки… которых часто, для попадания «просто рядом с целью» приходилось выстреливать десятками на протяжении долгих минут морского боя.

И это — с обычными боевыми частями!

Изучение всех материалов истории развития боевых надводных кораблей в процессе хода десятилетий хорошо раскрыло причину первоначального удивления моряков сороковых от вида кораблей флота РФ.

И… несмотря на знания о том, что «нужны свои ракеты», пока в самом начале стоял вопрос целеуказания. На развитие систем управления огнём тоже требовались годы, а скорее — десятилетия научно-конструкторских работ и развития промышленности.

И это даже без учёта вопроса противодействия ПВО новых кораблей!

Тем не менее, главным вопросом (после темы «сделать свои ракеты») была проблема с тактикой и, как казалось адмиралу Нимицу, они начали нащупывать возможное решение…

* * *

— … «We got something real big, a real game changer…» (У нас есть нечто по-настоящему грандиозное, по-настоящему меняющее правила игры.) — заметил адмирал, несостоявшейся герой несостоявшейся войны, отблески заслуженной славы в которой осеняли командующего Тихоокеанским флотом ВМС США и предоставляли ему множество не представимых ранее возможностей.

Пусть войны для США и не случилось, но опыт той (а не только эмоции хроники и художественных фильмов для широкой публики) тщательно изучали заинтересованные лица.

В глубине души Нимиц радовался тому, что в этот раз «позора в Пёрл-Харборе» не случилось (после которого он и возглавил флот США на Тихом океане), «та» его слава грела душу и открывала ныне большие возможности и немного грустил о том, что многое теперь придётся лишь изучать в теории.

Но может быть иная война. С иным соперником, пока не ставшим врагом. В тысячу раз более страшным, чем Япония.

И именно с имеющим отношение к морским делам, и знавшим многое по долгу службы, он и разрабатывал то, что может хотя бы чуть-чуть уровнять шансы с наглыми русскими пришельцами в той стихии, которая всегда была своей для Британии и, ныне — США.

Контроль морских путей…

Странные времена пришли. Новые враги, новые вызовы, новые идеи. Это горячило кровь и заставляло думать по новому.

Пусть у США ещё