суда Республики Татарстан, представляет свой взгляд на происхождение «казанского феномена». Он указывает на банду «Тяп-ляп» из Приволжского района как на источник этого явления. Лидеры этой группировки активно втягивали подростков из различных поселков, превращая многие молодежные группы Приволжского района в свои филиалы. Расширение их влияния происходило как через мирное вовлечение уважаемых дворовых компаний, так и через участие в драках «стенка на стенку». Апогеем их деятельности стал мотопробег в августе 1978 года в Ново-Татарской слободе, омраченный смертельными исходами нескольких участников. После распада «Тяп-ляп» их место заняли новые банды, среди которых особо выделялись «Новотатарские», «Жилка» и «Грязь».

Татарская АССР стала первым регионом СССР, где официально признали существование организованных преступных группировок. Кстати, основным составом банды «Тяп-ляп» были подростки из рабочих семей, проживавшие в микрорайоне завода «Теплоконтроль». Это подчеркивает социальные корни и динамику формирования таких группировок в условиях индустриализированного города.

А по словам Александра Авдеева, который в период с 1977 по 1989 год занимал должность заместителя начальника УВД Казани, первые сообщения о «группах дерзких подростков, одетых одинаково», начали поступать в 1974 году от жителей Приволжского района. Со временем подобные сообщения стали поступать и из других районов Казани, а также из Набережных Челнов и Нижнекамска. Авдеев и его команда, как утверждается, не уделяли должного внимания этим сообщениям, воспринимая происходящее как обычные драки между молодежью из разных микрорайонов. Это отношение к ситуации могло способствовать дальнейшему развитию и укреплению бандитских группировок в регионе, поскольку отсутствие адекватной реакции со стороны правоохранительных органов создавало благоприятные условия для их расширения и укрепления.

В период сложной ситуации с уличными бандами в Казани, включая банду «Тяп-ляп», Рашид Мусин, первый секретарь горкома КПСС, призвал партийные органы к усилению воспитательной работы с молодежью. Он отказался обвинять милиционеров в развитии проблемы, утверждая, что ответственность лежит не на сотрудниках милиции, а на идеологах. Тем не менее некоторые сотрудники правоохранительных органов были наказаны по линии МВД СССР за их бездействие в этой ситуации. В ответ на увеличение уличной преступности в Казани были приняты меры по усилению безопасности. Было создано городское подразделение ППС (Патрульно-постовой службы), которое расширилось от батальона до полка. В его состав вошли 8-я рота специального назначения и конный взвод, а также была образована дежурная часть УВД. Информация о действиях банды «Тяп-ляп» и их последствиях была впервые обнародована перед общественностью в 1982 году, освещая серьезность и масштаб проблемы.

Термин «казанский феномен» начал получать огласку в 1980-е годы, когда он стал упоминаться в центральных изданиях СССР, включая газеты, журналы и юридическую литературу. Одной из первых версий происхождения этого названия является статья Дмитрия Лиханова 1988 года под названием «„Дрянные“ мальчишки», опубликованная в журнале «Огонёк», где рассказывалось о банде «Тяп-ляп». Однако Любовь Агеева в своих работах указывает, что первые публикации о вражде между подростковыми компаниями не были связаны исключительно с Казанью. Она отмечает, что подобные явления наблюдались также в Дзержинске (Горьковская область) и в районе подмосковных «любер». Это указывает на более широкий социальный контекст, в котором развивался «казанский феномен», и подчеркивает значимость данной темы в общенациональном масштабе.

По мнению многих социологов, «казанский феномен» являлся отражением глубокого социального разрыва между городской и сельской жизнью в СССР. В этом контексте разрыв старых общественных связей привел к появлению новых форм объединения молодежи, особенно в условиях, где молодых людей было много. Эти новые группы часто принимали форму уличных банд. Они не только представляли собой форму социального объединения, но и предлагали своим членам возможность символического социального подъема в отсутствие традиционных социальных иерархий и возможностей для карьерного роста. Принадлежность к банде становилась способом добиться уважения и авторитета среди сверстников. Кроме того, некоторые участники этих группировок налаживали связи с правоохранительными органами или сотрудниками крупных магазинов, что позволяло им получать доступ к необходимым товарам и услугам. Это указывает на сложную социальную динамику, которая характеризовала «казанский феномен» и делала его значимым элементом общественной жизни в тот период.

Еще одна из теорий указывает на переселенцев военного времени со времен Великой Отечественной в Казань как на одну из причин возникновения молодёжных банд. Предполагается, что конфликт между местными жителями и приезжими способствовал формированию таких групп в конце 1980-х — начале 1990-х. Считалось, что в результате военных потерь в Казань переехало много людей из деревень и других городов. Они не смогли стать авторитетами для местной молодёжи, что привело к появлению так называемого «неприкаянного поколения». Это поколение начало объединяться в молодёжные группы, особенно в спальных районах города. Кроме того, влияние на ситуацию могла оказать амнистия после смерти Сталина, когда из тюрем и лагерей были освобождены более 1,2 миллиона человек. Вернувшись в общество, они стали распространять среди молодёжи воровские понятия и блатную романтику, что способствовало популяризации преступной субкультуры и легло в основу формирования уличных банд.

Ученые начали серьезно изучать причины молодежных проблем в СССР только в последние годы его существования. Изначально многие проблемы списывались на ошибки в воспитании. Однако со временем стало очевидно, что одной из причин усиления молодежных группировок стал низкий уровень культурной жизни в Казани, усугубляемый различными запретами и ограничениями. Многие дискуссионные клубы были закрыты, а активные граждане подвергались преследованиям. Также существенную роль сыграло слабое развитие социальной инфраструктуры. В городе остро ощущалась нехватка образовательных и культурных учреждений, таких как школы, детские сады, бассейны и кинотеатры. Например, в одном из микрорайонов Казани, где проживало около 150 тысяч человек, был всего один кинотеатр на 200 мест. В середине 1980-х годов центральная пресса СССР начала обращать внимание на социальные аспекты молодежных проблем, подчеркивая связь между недостаточным развитием культурной сферы и ростом преступности. Это было связано с тем, что значительные средства направлялись на строительство крупных промышленных объектов, в то время как социальная инфраструктура оставалась недоразвитой.

Многие социологи и педагоги отмечают, что в период расцвета молодежных группировок в СССР традиционные методы социализации подрастающего поколения перестали быть эффективными. Жесткая регламентация школьной жизни и авторитарное отношение взрослых привели к тому, что молодежь оказалась вне основных институтов социализации, что упростило их путь в группировки. Ситуация усугублялась отношением общества к подросткам. Взрослые часто ограничивались лишь критикой и приказами, не предлагая реальной помощи или поддержки. Студенты также проявляли пренебрежение к школьникам, редко включая их в летние стройотряды или ведение кружков и секций при образовательных учреждениях. Отсутствие качественных развлечений и конфликты с соседями в районах, как «Теплоконтроль», стимулировали молодежь к занятиям спортом. Со временем это привело к формированию группировок, которые начали совершать вылазки в