тяжело, но для августейшей четы сделали исключение. Ладно, не казнили — и то неплохо, с мужа бы сталось приговорить ее к эшафоту за измену. Августейший рогоносец… Аврора недобро усмехнулась. Однако, Ваше величество, вы совершенно не привыкли быть на вторых ролях, не правда ли?

— Тогда продолжим, — от мозговыносящего поскрипывания канцелярского голоса разболелась голова.

Нет, нельзя отвлекаться на боль. Соберись. Сосредоточься. У тебя будет всего один шанс, когда остолопы с саблями потеряют бдительность, оставив леди одну в экипаже, и перестанут заглядывать в окно ежеминутно. Да, как раз на границе с Катхемом, пока таможенники проверяют документы и выдают разрешение на въезд, можно успеть не только исполнить ритуал, но и еще раз переспать с тем симпатичным бароном.

Жаль, нельзя сказать муженьку, что с ним она успела бы переспать дважды за то же время. Вот бы его от злости перекосило.

Главное, не напортачить! К любовной магии новый ритуал не имеет никакого отношения, а потому еще-вчера-королева изрядно нервничала, покусывая губы и теребя перчатки. Она ведь не ведьма и не королевская магиня, способная рассчитать последствия любого колдовского действия. Да и в ритуалистике… как в торговле. То ли дело ее бабка, что обучила внучку основам любовных приворотов! Да, бабкины знания и сила сейчас бы изрядно пригодились. Ха, будь у нее такой дар и ушлость, Стефан не сорвался бы с крючка, измени она хоть со всем кабинетом министров.

Всего-то взять себе чужую невиновность и потребовать Высшего Суда, обманув артефакт истины на публичном заседании.

Всего-то. Нервная усмешка скользнула по губам леди.

— Вы отправитесь по месту ссыл… пребывания через три часа, — прикусил язык канцлер. — К обеду Его величество просил вас не спускаться.

Даже последние услужливые черви будут шептаться за ее спиной, из уст в уста передавая, в какой позе застали королеву Парелики с любовником и как громко он верещал, что не виновен. Трус и ничтожество, но в постели хорош. Надо было связать его клятвой и приказать взять вину на себя в случае поимки на горячем. А что? Изнасилование — не грех, а лишь досадная случайность.

— Монаршей волей Его величества вам возвращается прежнее имя рода. Зваться же именем короля отныне запрещено. Во искупление… гхм, проступка королевским указом на вас возлагается ответственность по курированию новой школы.

И снова она леди Макмиллан. Просто леди Макмиллан, провинциальная девочка, не имеющая даже своего титула, одна из безликих «леди», что кроются в тени отцов, мужей и братьев. Но! По сравнению с ними у леди снова-Макмиллан есть преимущество.

Целый год на отмену развода.

И если приворот потеряет свою силу за двенадцать месяцев разлуки, что вполне вероятно, то после Высшего Суда можно потребовать отступных, приличного содержания, земли и нормальный личный титул, не ниже виконтессы. Но лучше бы вернуться ко двору королевой. В конце концов, ее славили подданные как королеву, и в историю Парелики она вошла как самая изящная и элегантная правительница. Пусть и недолгая.

— Леди Макмиллан, вам все понятно?

— Повторите, — Аврора тряхнула головой, отгоняя лишние мысли.

— Ближайшие десять лет вы будете куратором и попечителем новой школы для детей с ледяной магией. Его величество распорядился, чтобы женщина, вышедшая из монаршего двора, занималась богоугодной деятельностью и явила свою добродетельность.

— Разве в Катхеме открылась новая школа?

— Да, за горной грядой.

Бывшая королева задохнулась от ужаса. За горной грядой! Этот деспот отправляет ее в самое сердце Катхема, туда, где даже медведи почти не водятся, а бураны настолько сильны, что за ночь могут завалить снегом дом? Нет!

— Там же невозможно жить!

— Ну почему же, — чуть ехидно протер стекла канцлер. — Живут. И вы будете вместе с одаренными детками. У Его величества на краю Катхема небольшое поместье, вам вполне хватит. Только со слугами туговато, мало кто соглашается служить за горной грядой даже за северную плату.

Вместе с детками? Да она в жизни не разговаривала с сопляками младше восемнадцати! И… и если это не деревня и городишко, на которые она рассчитывала, а безлюдный дикий край, то школа будет находиться совсем рядом. Следовательно, маленькие сопливые бестии будут раздражать ее одним своим видом. Нормальные леди не видят своих подопечных — больных, сирот и стариков — каждый день! Они приезжают раз в месяц, привозят подарки и забывают о существовании школ, больниц и приютов еще на тридцать дней. А ей… Ей, первой красавице двора, велено опекать мальцов с едва пробудившимся даром? Да ни за что!

Но всем оказалось преступно плевать на негодование владычицы.

Ее отвели в покои, еще принадлежащие королеве. Целых три часа будут принадлежать, пока служанки пакуют чемоданы. Хочется подойти и грубо встряхнуть нахалок, проверить, что кладут они в дорожные сундуки, но гордость не дает. А ведь наверняка венценосный рогоносец велел класть самые непотребные и старые платья, а с приличных отпороть позолоту и срезать камни. И у нее нет теплой одежды.

Аврора жалобно закусила губу.

— Ваше величество, — тихо обратилась одна из серых мышек, что прислуживали августейшей чете. — Велено снять с вас мерки, чтобы подготовить теплую обувь.

Лопочет, глаза в пол, а сама зыркает из-под ресниц так снисходительно, будто это она тут королева! У-у-у, нахалка, так бы и прибила эту моль.

— Зачем? — грубость прорывалась сквозь показное равнодушие. — У сапожника есть мои мерки.

— Только для летней обуви, — еще тише пискнула служанка. — Для зимней надо… надо с носком, Ваше величество! Теплым, а то и не одним.

Теплые носки? Подумать только, ей придется носить теплые носки. На взгляд самой леди теплой можно считать и тонкую шерсть оргонских овец, из которой ей шили чулки для зимы, однако изделие, принесенное служанкой, вызвало суеверный ужас.

— Это что? Орудие пыток?

— Это носок, Ваше величество, — служка держала в руках вязаный сапог из колючей грубой шерсти. — Позвольте, я вас одену.

— Колется! — взвизгнула Аврора, едва монструозное нечто налезло поверх тоненьких шелковых чулок. — Убери сейчас же!

— Прошу прощения, Ваше величество, — в глазах служанки мелькнул довольный огонек. — Поставьте ногу на плашку для замеров.

Надо было сразу уволить эту тварь, едва отгремели свадебные фанфары. Что уж там, следовало основательно проредить не только прислугу, но и королевский двор, тогда бы ни одна крыса не смела донести королю о ее небольшом развлечении с мелкотитулованными сошками. Нога в носке активно зачесалась, а прислуга все медлила, вымеряя какие-то миллиметры. Эдак и тонкая кожа на щиколотке покраснеет, а от Катхема до столичных косметических аптек, как до южного моря.

Может, сбежать? Мысль дельная, но совершенно нелепая, ведь эти три часа