Шрифт:
Закладка:
Данзо внутренне вздохнул, в который раз пытаясь выбить мягкость из Четвёртого. Он не прекращал попытки потому, что потенциал был. При этом ему приходилось признавать, что и самому порой приходилось задумываться над словами Четвертого.
После пари прошло два месяца. Они собирались в конце каждой недели и засиживались до утра, разбирая текущие проблемы, проекты и яростно споря. О, их споры доставали Данзо огромное удовольствие, особенно, когда ему удавалось щёлкнуть молодого Хокаге по носу и показать, что не всё так просто и радужно, как тому казалось. Никто не знал о их «посиделках», для остальных он являлся яростным противником Четвёртого. И именно Данзо брал на себя ответственность, заворачивая сырые проекты и указы. Создаваемая годами репутация, в узком кругу верхушки Конохи, легко ему в этом помогала.
Вот и сейчас, после очередного щелчка, Шимура был собой доволен и при этом уверен, что Минато вцепится в Цунаде и заставит её шевелиться. Вчера советнику донесли, что Сенджу подумывает уйти из Конохи.
«Бедная, никто её тут не понимает», — Данзо мысленно сыронизировал и сплюнул. Его отец, а ранее и дед погибли на поле боя, как и полагалось шиноби. Их жертва на благо Конохи не была напрасна. Данзо считал: самопожертвование — обязанность шиноби. А эта принцеска сопли развела. Разбаловали её.
Все чаще Шимура стал ловить себя на мысли, что с предвкушением ждал конца недели. Наконец-то работа закипела, Коноха потихоньку стала вылезать из того застоя, в которое погрузилась из-за Третьей Мировой Войны Шиноби и правления Третьего. Люди устали от войны. Но, несмотря на подписанное мирное соглашение, сначала с Ивагакурой, а потом и Сунагакурой, оставался ещё конфликт с Кумо и Кири.
— Оставим Цунаде и её проект. Бюджет не резиновый. Меня беспокоит Кумо. — Данзо вопросительно посмотрел на собеседника.
— После смерти Сандайме Райкаге, титул принял его сын, Эй. Мы встречались на поле боя. — Минато отложил папку с проектом Цунаде и устало прикрыл глаза, явно что-то вспоминая. — Он очень скор на решения и вспыльчив.
— Эй изолировал деревню. Информация стала поступать хуже, но даже из неё становится ясно, что Райкаге собирается продолжить политику отца по наращиванию мощи деревни. Но при этом он ограничил передвижение своих джинчурики, внутри деревни в том числе, особенно восьмихвостого. Как мне доложили, такое трепетное отношение к своему названному брату он стал проявлять после встречи с Жёлтой Молнией Конохи. — Данзо оторвался от принесённых с собой набросков. Минато под его пристальным взглядом смутился и взлохматил затылок, по мальчишески рассмеялся. — Что ты ему сказал?
— Это неважно.
Комната погрузилась в тишину. Под пристальным взглядом советника Минато упрямо молчал. Данзо внутренне поморщился: зная его отношение к оружию деревни, кем и являются джинчурики, молодой правитель не хотел поднимать эту тему. Хорошо хоть Кушина, с учетом её беременности, сидела безвылазно в деревне.
— В любом случае, это нам на руку. Но я уверен, Эй еще будет предпринимать попытки по похищению секретов других скрытых селений. Но сейчас он занят укреплением своей власти, из-за чего появились недовольные.
— Предлагаете прощупать почву и найти компромат на них? — Правильно понял его Минато, сразу подобравшись.
— Да, может пригодиться. Есть у меня на примете один талантливый шпион, несмотря на свой возраст. Вот он и займется этим. А пока я подготовлю почву для его внедрения.
— Я помогу. С Кумо всё понятно. — Согласно кивнул Минато и потер подбородок. — А что за брожения в Кровавом Тумане, есть свежие сведения?
— Ягура закручивает гайки. — Данзо в ответ махнул рукой. — Нам даже помогать не придется. Если так продолжится, скоро страну охватят волнения, что могут перерасти и в гражданскую.
— Значит, смысла посылать сейчас послов в Кири нет. Все деревни стараются восстановиться после войны.
— Вот этим и займёмся. — Прервал советник задумавшегося Четвёртого. В Конохе было полно проблем, на которых им стоило сконцентрироваться.
***
— Почему ты не хочешь усилить охрану и моими Анбу? — Данзо с интересом наблюдал, как Минато беспокойно шагает по своему кабинету.
— Вы сами говорили, что не стоит просвещать остальных о наших отношениях. — Четвёртый наконец-то сел и нервно растрепал волосы. Данзо понимал беспокойство Минато: Кушина не просто его жена, но ещё и джинчурики. А роды для них очень опасное время, особенно для печати. — К тому же, если что-то пойдет не так, ваших людей не должно быть поблизости.
«Он тоже чувствует опасность? Похоже, не только у меня плохие предчувствия». —Нахмурился Данзо.
— Прикажи полиции Конохи, пусть усилят патрули и в случае нападения действуют по протоколу. А то в последнее время только проблемы от них.
Учиха от безделья снова стали беспокойными. Как Данзо теперь понимал Второго Хокаге — очень проблемный клан. Иногда ему казалось, что легче их всех вырезать.
— Опять ворчите на Учих? — мягко усмехнулся Четвертый. Данзо чуть не подавился, но был вынужден мысленно признать правоту собеседника. Да, опять.
— Из всех представителей этого клана я уважал только одного человека. — Рука старика непроизвольно дёрнулась, но он вовремя её остановил.
Учиха Кагами и сейчас был с ним рядом, именно его глаз находился в правой глазнице советника, спрятанный ото всех бинтами. Обито Учиха был не первым шиноби, добровольно отдавшим свой шаринган. Только Шимура не стал это обнародовать, как и светить прощальным подарком товарища и… друга. Сейчас он это признавал. Подтянув к себе трость, Данзо устало поднялся.
— Как скажешь. Мои люди будут наготове.
Ночь вступила в свои права. Чем больше проходило времени, тем беспокойнее Шимура становился. Что-то было не так. Советник всматривался в ночное небо, пытаясь понять, откуда растет его беспокойство. Но мысли были только об одном — роды.
— Куница.
Подчиненный бесшумно возник за его спиной. Шимура знал, что тот опустился на колено, смиренно ожидая приказа. Вот только отдать его Данзо не успел: в центре Конохи материализовался Кьюби. Воздух моментально пропитался его ненавистью.
«Проклятье, что там произошло?» — Сжал трость Данзо, резко
