— А Амелия? — поинтересовался Сайлас. — Что вы собираетесь делать с ней?

Тео потер лоб.

— Ты видел окружавших ее охранников? Их десятки. Мы никак не можем до нее добраться.

Сайлас ткнул пальцем в грудь Тео.

— Вы позволили моей сестре войти в логово льва, без защиты, и теперь не собираетесь вытаскивать ее оттуда?

— А как же Харпер? — спросил Мика, думая о тайном повстанце, которую Тео удалось назначить в охрану Амелии. Харпер передавала информацию между Тео и Амелией, включая контрабанду записанных признаний Деклана Блэка на флешке. — Она может нам помочь.

— Харпер — всего лишь один человек, — заметила Фиона. — Даже она сейчас ничего не может сделать. Амелию слишком хорошо охраняют. Они точно знают, насколько она ценна.

Мика большим пальцем сдвинул очки на переносицу. Беспокойство скрутило его желудок. Его затошнило.

— Мне показалась, вы говорили, что у вас внутри больше солдат-патриотов.

— Не тех, у кого есть такой высокий доступ, — возразил Кадек. — Послушайте, Клео предвидела это. Поэтому она и начала планировать нападение.

— Что именно она предвидела? — низким, опасным голосом осведомился Сайлас.

— Амелия — элита. Она одна из них. Логично, что она захотела остаться здесь, в комфорте и роскоши…

— Заткнись! — Сайлас бросился к Кадеку, свирепо глядя на него. Он весь напрягся, руки сжались в кулаки, сухожилия на шее вздулись. — Замолчи, сейчас же.

Кадек вскинул руки в перчатках и отступил на шаг, едва не столкнувшись с проходящей мимо пожилой женщиной.

— Я просто констатирую факты, парень.

— Нет! — слишком громко воскликнул Мика. Несколько граждан Убежища посмотрели в их сторону, с любопытством подняв брови. Он понизил голос. — Нет. Ты не понимаешь, что говоришь. Ты ее не знаешь.

— Амелия никогда бы так не поступила, — прорычал Сайлас. — Никогда.

Мика взглянул на Сайласа. Всего несколько недель назад Сайлас сам выражал подобные сомнения. Он считал, что его сестра недостаточно сильна, чтобы противостоять жестокому контролю их отца. Но теперь челюсть Сайласа была тверда, тело неподвижно, а в глазах плескался гнев на намеки Кадека.

— Если вы нам не поможете, мы отправимся за ней сами.

— И дадите себя убить, — огрызнулся Кадек.

Кадек и Сайлас долго и напряженно смотрели друг на друга.

Фиона встала между ними и успокаивающе положила ладонь на руку Сайласа. Он дернулся назад, словно она заражена. По ее лицу пробежала тень обиды. Фиона была неравнодушна к Сайласу, а Сайлас не испытывал восторга от проявления девичьих чувств.

— Мы недооценили ее охрану. Мне жаль. Думаю, даже если бы она захотела уйти…

— Амелия хочет! — прошипел Сайлас.

— Она выглядела довольно счастливой рядом с президентом в своем роскошном платье, — проворчал Кадек.

Сайлас пристально посмотрел на Кадека, его взгляд стал жестким.

— Амелия проделала то же самое для моего отца. Я гарантирую тебе, что тогда она не была счастлива. И сейчас не радуется. Так почему бы тебе не заткнуть свой рот, пока я не заставил тебя…

Кадек шагнул вперед, пока не оказался в нескольких дюймах от лица Сайласа.

— Ты мне угрожаешь?

Патруль из двух гвардейцев вышел из-за угла на улицу. Над ними пронеслись три «ночных ястреба» — проворные беспилотники с оружием. Мика напрягся. Кадек и Сайлас быстро отошли друг от друга. Им всем нужно действовать осторожно, чтобы не привлекать лишнего внимания. Особенно сейчас, когда все поставлено на карту.

Они должны придумать, как помочь Амелии, раздобыть лекарство и остановить эту войну. Но надвигающаяся схватка казалась такой же неотвратимой, как и грозовые тучи на горизонте, подступающие все ближе и обещающие разрушения.

Но Мика отказывался терять надежду. Он не мог смириться с ситуацией. Должен быть способ — они просто обязаны его найти. Он встал рядом с Сайласом, повернувшись спиной к солдатам и держа голову прямо, подальше от подозрительных глаз.

Мика повернулся к Тео, Кадеку и Фионе с выражением стальной решимости на лице.

— Мы остаемся. Что бы ни случилось. Мы в этом деле вместе. И не бросим Амелию.

Глава 2

Амелия

Восемнадцатилетняя Амелия Блэк стояла в большом зале Капитолия Убежища и ждала разговора с президентом Слоан. Декор зала соответствовал его названию: парящий куполообразный потолок, усыпанный кристаллами, витиеватые арки, поддерживаемые рифлеными колоннами, и полированный пол из черного гранита, отражающий свет, словно сверкающие осколки бриллианта.

Президента окружали советники и помощники. Амелия попросила о беседе еще два дня назад, но до сих пор президент не могла выкроить несколько минут в своем плотном расписании.

Президент прервалась, отмахнувшись от трех помощников, ожидавших ее, чтобы просмотреть и поставить подписи на различных важных документах. Она повернулась к Амелии, нежно и грустно улыбнулась, и похлопала ее по плечу.

— Ты, наверное, очень устала. За последние несколько недель тебе пришлось так много пережить. Как ты спишь, дорогая?

Амелия разгладила шифоновые облака своего серебристо-голубого платья, лиф которого украшали тысячи крошечных зеркальных бусинок. Внешне она выглядела ослепительно, но внутри страшно устала, совсем выбилась из сил. Изнеможение поселилось глубоко в ее клетках, просачиваясь в мышцы, проникая в кости.

Горе, тревога и стресс опустошили ее. Анализы, биопсия и забор крови истощили все физические резервы. Но результат того стоил.

Ее отец сделал это. Из ее крови он создал лекарство. Прямо перед тем, как его арестовали и отправили в тюрьму за измену.

Она чувствовала на себе взгляды всех присутствующих, острые как кинжалы. Президент Слоан поручилась за нее, но похоже, все вокруг подозревали Амелию в сговоре с отцом. Даже врачи и ученые в лаборатории смотрели на нее с настороженным недоверием в глазах.

Амелия чувствовала себя одинокой как никогда. Она осталась одна, без какой-либо поддержки. Она скучала по своим друзьям. Ей не хватало Мики. Габриэля, Сайласа, Бенджи тоже.

Ей уже давно пора выкрасть лекарство и улизнуть из Убежища. От Мики и Сайласа не было ничего слышно уже несколько дней. Харпер утверждала, что Тео единственный, кто связывался с ней; сама она не могла найти участников Сопротивления.

Амелия не знала, что предпринять. Но она не хотела сдаваться и сидеть сложа руки. Она сделает все возможное, чтобы помочь своим друзьям и найти лекарство. Ее решимость была непоколебимой, а разум — твердым. Она пойдет до конца, чего бы ей это ни стоило.

Президент нахмурилась.

— А ведь нам еще предстоит разобраться в неприятной ситуации с твоим отцом.

Сердце Амелии упало. Вынесение приговора и казнь назначили через три дня. Слишком скоро и одновременно бесконечно долго.

В голову закрались мысли об отце — о