Шрифт:
Закладка:
Это верно, Данте "не отсвечивала". Она часто пользовалась своим именем, чтобы держать других на расстоянии; иногда она просто что-то выдумывала.
В городке Симмз Данте была призраком, который проносится мимо красных кирпичей и белых ставен, прячется за фирменными солнцезащитными очками от "Гуччи", неторопливо ездит в тёмном "Ягуаре" или белом "Лексусе". У неё каждый золотистый волосок на голове находится на своём месте. Она старательно выглядит так, словно только что сошла со страниц журнала "Вог". Соседи видели её на различных собраниях социального комитета, на коротких неформальных встречах, на небольшой болтовне у тёплого камина, где все разговоры шли только о погоде, местных новостях или скандалах в СМИ — там она сидела тихо и скромно, будто истинная аристократка.
Часто у неё не было своего мнения, но она всегда могла что-то сказать об Симпсоне и о том, насколько ужасно он обошёлся с Николь[2]. Ей нравилось унижать О. Джея, и в целом она производила впечатление мужененавистницы. Тем не менее она почти ничего не рассказывала о себе. Никто по-настоящему не знал Данте.
Но, конечно, она же новичок в этом районе. Они с хирургом женаты всего несколько месяцев. Они едва переехали. Постепенно она пыталась влиться в окружающую жизнь, и соседям нужно было дать ей шанс. Несомненно, за всеми этими дизайнерскими лейблами стоит добрая душа.
Дом на Симмз-ридж был всего лишь стартовым домом для молодожёнов. Очевидно, она была не слишком высокого мнения о нетронутом особняке, потому что едва они туда приехали, она обзвонила всех декораторов и подрядчиков в городе с вопросами о его перестройке. Хотя место было и так красивым, оно просто не соответствовало её запросам. Близкая соседка, Кэти Боуэн, владелица титульной компании, умудрилась задержаться в доме Данте после заседания комитета, где обсуждались детали ежегодного пикника. У Данте было не так уж много времени на организацию мероприятия. Она направлялась в СПА-центр "Doral Spa" в Майами, причём без мужа, но предложила свою помощь на благо района.
На самом деле Кэти очень удивилась, что Данте вообще проявила какой-либо интерес к пикнику. Когда элегантная леди предложила добавить в программу мероприятия поездку на сенном фургоне и деревенские танцы, а также вызывалась проверить, будет ли для этого свободен особняк напротив в районе Севен Гейблз, на Кэти это произвело впечатление. У Данте не было своих детей, поэтому казалось странным, что эта женщина средних лет, склонная к путешествиям, занимается такими детскими развлечениями.
Данте, очевидно, была знакома с жителями Севен Гейблз — гораздо более дорогого района, где дома похожи на особняки. Кэти хорошо знала величественный дом, о котором говорила Данте — с большой круглой подъездной дорожкой. Она видела его бесчисленное количество раз.
Данте предложила использовать его либо для пикников, либо для местных встреч девочек-скаутов, и Кэти сочла это очень удачным решением. Данте сказала, что всё проверит. Она была уверена, что с этим не будет проблем. Со своей стороны, Кэти Боуэн никогда не каталась на сенном фургоне; такие идеи даже не приходили ей в голову. Внезапно миссис Суториус показалась не такой уж надменной аристократкой.
Вот она, стоит рядом со своим маленьким роялем, на заднем плане — огромная люстра, на каждом дюйме дома — богато украшенные зеркала и золотая лепнина, подаёт чай и печенье в чайном сервизе из чистого серебра и говорит о сене. "Всё это так забавно", — подумала Кэти, разглядывая портрет Данте, висящий на видном месте в столовой. Художнику картина не особо удалась, решила Кэти; хозяйка дома не была на нём похожа на себя.
В жизни Данте была намного прекраснее. Её макияж, например, был почти идеальным, а не таким чрезмерным, как на картине. Кэти была очарована карими глазами Данте, её мягкими, пухлыми губами. Всё у Данте было утончённым; черты её лица были идеальны, как у модели. Всё в ней было изысканным; даже кожа безупречна. И было что-то особенное в её манерах, в том, как она держалась: она казалась выше остальных. По мнению Кэти, Данте вполне могла быть кинозвездой. Она выглядела как нечто среднее между Фэй Данауэй и Мией Фэрроу, только моложе.
Те, кто оказывал Данте косметические услуги в этом районе, работали в Олд Монтгомери — эксклюзивном городке, обслуживающем ультра-богатые районы Цинциннати в Индиан-Хилл. В тех редких случаях, когда миссис Суториус выходила в свет, она навещала коллег мужа в этом шикарном месте, где каменные особняки тянутся вдоль холмов, а большинство домов обслуживаются той или иной домашней прислугой. Кэти и другие члены социального комитета решили, что Данте ведёт себя, как Жаклин Кеннеди-Онассис; она полностью владела собой в любой обстановке, была импозантной и уверенной в себе. Она много говорила об Индиан-Хилле, и вполне логично, что ей это нравилось; поскольку она была женой лучшего хирурга, то заслуживала самого лучшего. Общество врачей в Симмз-Крик было для неё неподходящим.
Даже не пытаясь, Данте запугала большинство членов социального комитета. Единственной, кто не испугался её, была Бет Эванс, и отчасти потому, что Бет работала в больнице "Bethesda North" и была знакома с репутацией доктора Суториуса. В глубине души Бет подозревала, что Данте пускает пыль в глаза.
Бет знала, что Симмз-Крик — респектабельное высококлассное место, как никогда подходящее для воспитания детей. Она гордилась, даже радовалась от того, что живёт там. Её дом был хорошо обставлен, с большой гостиной, камином и множеством комнат с антиквариатом. И что с того, что она не может конкурировать с шикарной жизнью в Индиан-Хилла? Она никогда и не мечтала жить во дворце. Бет было комфортно с самой собой, с ролью мамы и жены, с соседями в округе, где баскетбольное кольцо было иногда желанным дополнением к подъездной дорожке. Она не понимала, почему Данте так себя ведёт. Бет видела Данте насквозь. Начнём с того, что Бет лично знала, насколько грубо доктор Суториус общается с персоналом в больнице. Бет очень хотелось узнать, выслушивает ли Данте такие же тирады хирурга дома. Ей было инстинктивно жаль Данте. Никакие меховые
