Шрифт:
Закладка:
Этот инцидент яснее любых слов говорил, что со мной Шарлотте не видать той жизни, которую она заслуживает. Из-за моей глупости и гордости ей пришлось пережить страшное испытание. Мне так и не удалось избавиться от горечи и гнева, а бесплодное желание вернуть все на круги своя, начать жизнь с того момента, на котором она остановилась, было столь же сильным, как и всегда… Подобно яду, оно просачивалось между мной и Шарлоттой, разрушая наши отношения. И я решил уйти. Безо всякого плана.
По возвращении в таунхаус я тут же поднялся в свою комнату и начал собирать вещи, бросая в чемодан первую попавшуюся под руку одежду. Мне хотелось убраться отсюда поскорее – пока я не передумал.
Шарлотта принесла мне трость и солнцезащитные очки, которые из всех возможных людей оказались именно у Валентины, и от этого стало еще хуже. Благодаря лжи Дикона, Вал меня поцеловала, и Шарлотта, вероятно, все видела.
– Что ты делаешь? – дрожащим от слез голосом спросила Шарлотта.
Я собирался ответить, что всего лишь спасаю нас обоих, но это прозвучало бы слишком по-геройски, а уж героем-то я точно никогда не был. Нет, я просто пытался сбежать от унижения из-за собственных неудач. Сегодня вечером я облажался по полной, и в первую очередь потому, что не смог защитить Шарлотту. Как оказалось, Дикон врезал мне гораздо сильнее, чем я ему, – ударил в самое больное место, и Шарлотта чуть не заплатила самую страшную цену. Поэтому пришло время уйти.
Она плакала, цепляясь за мою рубашку. Я обнимал любимую женщину, чувствуя всю ее боль. И просил меня дождаться. Хотя сам не до конца осознавал, что именно говорю. Чего ей ждать? Наверное, когда я сумею взять себя в руки. Только вот как это сделать? Много месяцев я вел себя как эгоист и только сейчас решил хоть как-то это компенсировать. И пусть я чувствовал себя ужасно, а сердце почти разлеталось на куски, ничего другого мне не оставалось.
– Я люблю тебя, Шарлотта, – признался я. Впервые за столько времени, как раз тогда, когда собрался уйти, причем именно из-за собственных чувств. – Люблю тебя больше собственной жизни. Вот почему сейчас я выйду за эту дверь.
Я поцеловал ее, желая напоследок попробовать губы Шарлотты на вкус, ну, и чтобы помешать ей возразить. Ведь попроси она меня остаться, я бы уступил. Боль свинцовой тяжестью поселилась в сердце. Как просто было бы упасть на колени и молить ее о прощении. Но нет, хватит ошибок.
Поспешно разорвав поцелуй, я вышел из дома и закрыл за собой дверь.
Стояло раннее утро. Город еще не проснулся, а воздух напитался влагой, возможно, из-за прошедшего дождь. Я достал из чемодана белую трость и, постукивая ею по тротуару, двинулся в путь. Нащупав изгиб бордюра, поспешно завернул за угол, чтобы скрыться из виду – на тот случай, если Шарлотта решит броситься за мной следом. Потом я выудил из кармана мобильный. Ей я солгал, что уже вызвал такси, но на деле же ничего не планировал и понятия не имел, что делать дальше. Пока в голову пришло только позвонить Люсьену, и я велел голосовому помощнику набрать его номер.
Боже, а я ведь даже не снял смокинг, хотя давным-давно сорвал галстук-бабочку. Я вдруг почувствовал, что задыхаюсь, и в ожидании ответа расстегнул на рубашке три верхние пуговицы. Наконец, в трубке раздался приглушенный со сна голос Люсьена:
– Алло, Ной?
Звонок явно встревожил его. А ведь я ужасно с ним обращался. Этот человек, ставший для меня вторым отцом, терпел мои выходки и подыскивал помощников, которых я методично увольнял или просто выгонял ко всем чертям. Он же привел ко мне Шарлотту. И похоже, я снова все испортил. Все дерьмо, за которым я прежде прятался, исчезло, оставило меня, потерянного, голого и беззащитного, посреди улицы.
– Люсьен, – надломленным голосом прохрипел я в трубку. И произнес слова, которых никому не говорил после несчастного случая: – Ты мне нужен.
В высотке, где жил Люсьен, я не был уже с десяток лет. Я смутно припоминал его квартиру, украшенную изящными произведениями искусства – в основном стеклянными скульптурами и уотерфордским хрусталем. В воздухе витал запах сигарет, который вкупе с дорогим одеколоном Люсьена вызвал ностальгию, когда друг провел меня внутрь и усадил в кожаное кресло. Темно-зеленое, насколько я помнил. Если, конечно, Люсьен его не сменил.
– Итак, – начал он, закуривая сигарету и выдыхая дым. – Рассказывай.
– Я ушел от Шарлотты.
– Уже заметил. Но почему?
– Чтобы спасти наши отношения.
Сквозь оконное стекло я чувствовал на руке теплые лучи солнца. Снаружи город возвращался к привычной жизни, тогда как я умирал изнутри. Я рассказал Люсьену обо всем, что случилось на вечеринке «Планеты Х», – слова лились потоком, полным стыда, который требовалось выплеснуть наружу, пока его не заглушила гордость.
Я признался, что Шарлотта всеми силами пыталась показать мне лучшую жизнь. А я отплатил ей тем, что бросил наедине с ублюдком Диконом.
– Но сейчас она в безопасности. – В голосе Люсьена зазвучали ледяные нотки.
– Да, подальше от меня, – согласился я. – На следующей неделе у нее прослушивание в оркестр, который гастролирует по всей Европе. Ее точно возьмут, с таким-то талантом.
– Мне казалось, что после смерти брата у Шарлотты не клеилось с музыкой.
– Она сможет все вернуть, обязательно снова отыщет вдохновение. Этот тур для нее – идеальная возможность. Время пришло, и она тоже это понимает. Ей… хотелось, чтобы я поехал с ней, – произнес я, чувствуя, как от боли сжимается сердце. – Но так нельзя. Я буду только тянуть ее вниз. В последние месяцы она жила ради меня. Теперь пусть займется своей жизнью.
– А ты не думаешь, что это ей решать?
– Конечно, ей, – огрызнулся я. – И я бы сделал все, что она хочет. Вот только я облажался. И вчерашняя вечеринка лишний раз доказала, что мне не место рядом
