– Гарн, вот почему с тобой вечно что-то случается? – спросила женщина.

Наклонилась ко мне, осмотрела сначала голову, а затем спину, в которую пришёлся удар.

– Иди ложись на кровать и не двигайся до самого вечера, понял? – спрашивает.

– Да, – говорю.

Однако стоит ей скрыться в другой комнате, я тут же выхожу на улицу.

Брожу между деревянных домов, слушаю разговоры, проникаюсь местной жизнью и впитываю колорит.

Изучаю свой новый дом, свой второй шанс.

За несколько часов гуляний я понял несколько вещей: наша деревня – величайшее из захолустьев мира. Жизнь здесь течёт спокойно и размеренно, с годами ничего не меняется. Любое, даже мельчайшее событие, тут же становится известным всем. Любая пощёчина жены мужу расходится на слухи и обсуждается в каждом доме.

В этой спокойной жизни есть свои плюсы: по эту сторону хребта безопасно. По крайней мере, пока не устраивают рейд дикие племена с другой стороны хребта.

Но и минусы тоже: родившись здесь, ты ни на что не повлияешь в мире.

Ты – никто, пока живёшь здесь.

Где-то там, далеко на западе, могут существовать города, крепости, короли и императоры. Но это не касается этих мест – слишком далеко. В этой части мира существуют лишь самостоятельные, разрозненные деревни, живущие сами по себе. Иногда вступающие в кровавые схватки.

Хожу между домами и без конца прокручиваю в голове ситуацию, в которой оказался. Странный уборщик позволил мне снова обрести молодое тело и жить так, как я этого хочу с учётом моего жизненного опыта.

Это своего рода вызов: теперь ты знаешь правила игры, посмотрим, как ты поведёшь себя сейчас.

Я твёрдо решил, что не хочу снова быть ничтожеством, которого никто не знает, от которого ничто не зависит. Я всю жизнь был альтруистом, жил ради других, был хорошим и удобным человеком.

Ни одна просьба о помощи не была мной проигнорирована. Я помогал всем, кто обратится: подменял коллег по работе, помогал родственникам с переездами, каждый сосед был обо мне только положительного мнения. И к пенсии я стал добрым дядькой, которого все любят.

Но который, словно бы, не существует.

В этот раз я позволю себе побыть эгоистом, я это заслужил многолетним трудом ради других.

Я хочу что-то сделать. Чего-то добиться. Жаждать известности – не преступления и я не собираюсь за это оправдываться.

Эта деревня, Дарграг, ещё не подозревает, на что я способен.

Глава 3

Хожу между домами и за пределами деревни, вынашиваю грандиозные планы. Я же человек двадцать первого века, у меня есть огромное преимущество перед остальными в этом мире. Я стану новым Архимедом, Коперником, Фарадеем.

Передо мной почти безграничные возможности.

В какой-то момент что-то ударяет по ногам, и я падаю на землю.

«Неужели снова марли?»

– Э, придурок, – слышу голос.

Злобный, насмехающийся. Голос человека, с раннего детства предпочитающий подавлять и унижать. За мной стоят три парня немного старше. Один из них – с длинными волосами корчит лицо в кривой улыбке.

– Я погляжу, ты смелый, раз гуляешь тут один.

– Или тупой, – отвечает ему второй.

Все трое смотрят на меня и ждут, что я отвечу. Та самая ситуация, где правильного ответа не существует. Любое слово будет вывернуто наизнанку, чтобы оскорбить или избить.

Кажется, Грисель упоминала этого парня, у нас с ним многолетняя семейная неприязнь. Мой дед враждует с его дедом, отец с его отцом. Мои младшие братья регулярно получают тумаков от его дружков.

Кровный враг в прямом смысле слова.

Пока мы молодые, эта вражда не особо опасна, но стоит нам подрасти, это может вырасти в войну много серьёзнее.

– Ройс, – говорю. – Почему бы нам не закопать топор войны и не стать друзьями?

Говорю и сам не верю в эту чушь: подобные болваны не понимают доводов, пока не вобьёшь их им в зубы.

– Смотрите, как заговорил, – говорит. – «Топор войны». Почему бы тебе не пойти в задницу?

– Самым умным себя считает, – поддерживает Бегтед, жирный брат Ройса.

Похоже, есть что-то в человеческой природе, какой-то баланс добра и зла. И в любом мире, куда бы тебя ни закинуло, окажется человек, отказывающийся жить по правилам.

Вне зависимости от того, что это за правила.

Вот такие «Ройсы» будут существовать всегда, пока будет жить человечество. Это естественный ход общественной эволюции, вампир, находящийся на одной из ступеней социальной лестницы.

– Я на самом деле не хочу враждовать, – говорю. – Может, помиримся, наконец?

– Что-то не хочется, – отвечает.

– Мы же жители одной деревни. Не хочешь взять себе во враги кого-то извне?

– Кого, например?

– Кого-нибудь из деревень за хребтом, – говорю. – Мне кажется неправильным воевать со своими. Пусть лучше мы будем вместе и нас боятся другие деревни, чем ссориться друг с другом.

– Боятся? Эти людоеды-то? Они тебя с потрохами сожрут и костями в зубах поковыряются. Ты ещё тупее, чем казался изначально.

– Ошибаешься, – говорю. – Я – самый умный из всех, кого ты когда-либо знал.

Только произнеся эту фразу до конца, я понял, что не стоило её говорить человеку, который презирает тебя всей душой.

Через миг я уже лежу на боку, а Ройс и двое его подпевал пинают меня ногами со всех сторон, будто рогов марли моей спине было мало.

Посмотрите на меня: Архимед, Коперник и Фарадей лежит на земле, а три соплежуя пинают его грязными сандалиями.

Самый умный человек в этом мире получает по рёбрам от шпаны, которая даже таблицу умножения не знает. Должно быть, как-то так варвары разрушили Рим.

Это настолько глупо, что почти смешно.

Под градом ударов у меня созрел дальнейший план. Нужно сколотить свою банду, преданную лично мне. Набрать так много соратников, как только получится и начну, конечно, с братьев. Я создам компанию, сплочённую одной целью и многолетней дружбой.

Я взращу из них настоящих воинов, грозной силой, с которой будут считаться.

Мы объединимся и начнём каждодневные тренировки.

Через год не должно остаться человека моего возраста и на пару лет старше, способного дать мне отпор в кулачном бою.

Поскольку я оказался в мире, где воспринимают только силу, нужно действовать соответствующе. Сначала используем силу, а уж потом разум.

Вот я, сижу на песке, вытираю кровь