Шрифт:
Закладка:
Лекарство наконец подействовало, потому я решил сделать быструю уборку, так как готовить завтрак сейчас не было ни настроения, ни желания. Одним из главных условий аренды в нашем доме была сортировка мусора: пластик, картон, металл, крупногабаритные отходы — для всего была регламентированная дата вывоза и, если вы не соблюдали правила сортировки или приносили картон в день, когда вывозят пластик, ответственный писал жалобу и после трёх бумажек с подобным содержанием следовало выселение. На моём счету уже были две промашки с похмелья, а до обнуления оставался ещё месяц: «Прощаем все грехи на новый год» — небольшой, но приятный пунктик в брошюре новичка. Ещё там было написано про шум после 10 вечера, курение в квартире, приглашение гостей и про всё то, что могло хоть как-то помешать вашим соседям жить тихо и мирно. Собственно, это и была главная причина, по которой я когда-то согласился здесь жить — здесь абсолютно никто не мешал работать, порой даже складывалось впечатление, что я живу один во всём доме, хотя оно вполне могло так оказаться.
С уборкой было покончено и часы с радостью известили меня об отсутствии времени на готовку, но намекнули, что у меня ещё есть время на кофе из капсулы, если я возьму его с собой.
— Какая же это жизнь, если это жизнь не в спешке? — спросил я у проводника времени и поставил готовиться ванильный капучино. — Так, сегодня день картона, вот и хорошо, а то такими темпами коробочки из азиатских ресторанов соберутся в просторное элитное жильё для разных квартирных тварей.
Как только кофемашина выплюнула мой кофе, словно желая мне подавиться, я отправил его в термокружку, схватил пакеты и вышел из квартиры. Добравшись до комнаты, где оставляют мусор, я увидел там миссис Джонс, которую назначили проверяющей на этот месяц.
— Доброе утро! — сказал я, небрежно бросая пакеты и готовясь лететь в сторону метро.
— Подождите, мистер Райт.
Я замер и недоумённо оглянулся в её сторону.
— Вы что это, опять пытаетесь меня надуть? Второй раз за месяц не получится, в этот раз я взяла с собой очки и точно могу отличить картон от всякого прочего.
Взглянув на сброшенные мною пакеты я увидел, как среди трёх пакетов с картоном был один с пластиковыми бутылками. «Предатель», подумал я и пошёл за пакетом, чтобы отнести его обратно в квартиру.
— Не так быстро, мистер Райт. Давайте посмотрим, сколько за вами числиться промахов. — Она достала книжку учёта, надела очки и начала медленно листать страницы в поисках моей фамилии, которая была почти в самом конце.
— Миссис Джонс, я очень сильно тороплюсь на работу, и, если вы меня простите, я буду рад поделиться с вами яблочным пирогом из новой кондитерской, которую то и дело нахваливают в газетах. — Она остановилась и хищным взглядом посмотрела мне в глаза. Её слабость была давно мне известна. — Я брал интервью у владельца заведения, мы с ним довольно неплохо сдружились, и он даже пообещал сделать мне необычную версию их классического пирога по секретному рецепту. Неужели вы откажетесь от уникальной в своём роде сладости?
— Что же, — проговорила она, закрывая книгу учёта, — сегодня, так и быть, закрою глаза на вашу оплошность. Впредь, будьте внимательнее. Пластик оставьте здесь, его вывозят вечером.
«Меня развели!»
— Спасибо за заботу!
Быстрым шагом я добрался до метро и протиснулся в утренний вагон, который уже был забит людьми. Я стоял практически на пороге, машинист объявил о закрытии дверей, и тут, пытаясь повторить стандартный приём из американского футбола, влетела девушка, всеми силами вжимая меня в стоящих позади людей. Дверь закрылась, едва не защемив её синее, подобно океану, платье.
— Извините, — проговорила она, пытаясь развернуться, но в вагоне было тяжело сделать полноценный вдох, не говоря уже о каких-либо телодвижениях, так что она быстро бросила эту затею и продолжила стоять, обжигая мою шею прерывистым дыханием. У неё были белоснежные, как первый снег, волосы, а вскоре до меня начал доноситься приятный персиковый аромат, который убаюкивал и погружал в весеннюю атмосферу, прогоняя прочь уже приевшуюся зимнюю серость. Она вышла на следующей остановке, оставив за собой распустившиеся цветы.
На работу я приехал раньше всех и в спокойной обстановке принялся за оформление заголовков на грядущую неделю.
«Вымирание нации: смертность побила рекорд двадцатилетней давности»
«Ледники продолжают таить. Первыми под воду уйдут…»
«Цены до небес или что вы не сможете себе позволить в новом году».
— Я ненавижу свою работу.
Спустя пару часов офис наполнился людьми и запахом дешёвого растворимого кофе. Закончив всю свою работу, я сидел и ждал утренней рассылки, от которой зависела дальнейшая протяжённость рабочего дня. Мой взгляд медленно перемещался от окна, за которым шёл небольшой дождь со снегом, к моему столу, на котором расположился широкоформатный монитор, записная книжка и несколько папок со статьями за этот год. От нечего делать я взял ближайшую папку и открыл её на удачу.
«Как сделать жизнь лучше? Решение в простом…»
— Найдите мечту.
— Я уже нашёл! — донёсся радостный голос сбоку. — Привет, Джон.
— Доброе утро, Чарли. — Это был высокий, худощавый паренёк, недавно закончивший университет, но уже сидевший на должности заместителя главного редактора. Это и неудивительно: его отец был приближённым вице-президента издательства, которое выпускало нашу газету, и потому ему не пришлось проходить через должности, подобные моей. — Ну и какая у тебя мечта?
— Выпить бокал хорошего вина, сидя на Эвересте.
— Да разве это мечта? Скорее цель на ближайший отпуск, особенно для тебя. Мечта должна быть невоплотимой и вдохновлять совершать невозможное.
— Так там же нельзя проносить алкоголь, всюду охранники и проверяющие.
— Если хорошенько подумаешь, сможешь обмануть всех хранителей правопорядка.
— Как бы ты это сделал?
— Пронёс бы флягу в трусах.
Чарли задумался на какое-то время, а затем громко засмеялся, упрекая меня за то, что я не подумал о том, как взбираться на Эверест с лишним грузам в нижнем белье. Он правда об этом задумался?
— А ещё нужен бокал, обязательно!
— И обязательно из хрусталя, чтобы услышать музыку гор.
Мы перекинулись ещё несколькими фразами, он похвалил мои последние заголовки и ушёл к следующему столику. Он хоть и создавал впечатление легкомысленного парня, некоторые его статьи были очень серьёзные, пусть и прошедшие через руки главного редактора. Я взял свою
