– Грустно. Очень грустно… – вздохнул Криспин.

– Капитан, я хотел бы спросить… – Эд замолк в нерешительности. Когда, как не сейчас стоило задать главный вопрос, который решит их с Милси дальнейшую судьбу. – Дэвид сказал, что вы собираетесь обратно на планету, с жителями которой нашли взаимопонимание. Вы сможете забрать нас с собой?

Капитан ответил не сразу, а через несколько секунд леденящей душу паузы, во время которой в памяти старика пронеслась вся его жизнь.

– Я предвидел этот вопрос, – слегка запинаясь, начал Криспин. – Я уверен, что никто из команды не будет против того, чтобы вы полетели с нами, равно как и наши друзья с далёкой планеты. Но у нас самих есть большая проблема. Дело в том, что когда мы решили улетать к новому дому, почти все члены экипажа захотели совершить посадку, чтобы в последний раз попрощаться с Землёй. Беда в том, что у нас не хватит топлива на взлёт. Понимаете? Если мы сядем, то уже не взлетим…

Капитан замолчал. Опять послышалась возня, и микрофон вновь перекочевал к Ромми.

– Эд, это снова я. В общем, у команды возникли разногласия. Подозреваю, что до бунта не доходит только потому, что с нами на борту представители другой цивилизации. Без них уже не знаю, что бы стало… Если бы мы смогли связаться с кем-то из космического ведомства, то был бы шанс, что на Земле ещё осталось подходящее топливо. Я целыми днями, когда не сплю, сканирую эфир на космических частотах в надежде на ответ. А вчера мне пришла идея попытать счастья на морских частотах и – о чудо! Я услышал ваш радиомаяк! Эд, я безумно рад, что говорю сейчас с вами! Но вряд ли у вас есть космическое топливо…

– Вы правы… – обречённо вздохнул старик. – Такого добра у меня нет.

– Думаю, тогда вы нас поймёте, – снова взял слово капитан. – Мы бы и рады спуститься, но разыскивать вслепую на разрушенной Земле топливо, да к тому же с таким радиационным фоном – так себе занятие. Вероятность успеха близка к нулю. Я просто не имею права рисковать жизнями команды, а тем более – наших гостей! Конечно, когда они отправлялись с нами, то прекрасно понимали, что могут не вернуться, но если есть хоть малейший шанс на их возвращение, я просто обязан его использовать. Поэтому Ромми продолжает отправлять сигналы по всем частотам: вдруг внизу есть кто-то, у кого имеется необходимое топливо. Команда ждёт и не теряет надежды. Думаю, если ещё месяц никто не ответит, мы, всё же, улетим.

И вот в этот самый момент отчаяние, с которым всю жизнь боролся Эдвард, мощнейшим броском повалило веру на спину и вцепилось ей в горло. Спасение, о котором они с Милси мечтали всю жизнь, было так близко, но так недосягаемо. Единственный корабль, увидевший их маяк, должен пройти мимо: такова воля рока. Винить в этом некого, да и если бы было – что толку? Капитан убийственно прав: найти сейчас на Земле топливо практически невозможно. А в таком случае не пора ли перестать на что-то надеяться и верить в счастливый исход? Ему, Эду, суждено умереть здесь, на своей родине, ставшей склепом для всего его рода. Но не это его страшило, а то, что же станет с Милси, когда он умрёт. Одна беззащитная юная девушка среди чужой природы. Конечно, Хвостокрыл обещал присмотреть за ней, но кто знает, как оно будет…

Эд не знал, что ещё сказать в микрофон, но так не хотелось прерывать разговор с людьми, которых он никогда не видел и, наверно, не увидит. Поэтому, просто для поддержания беседы, он спросил:

– А на каком топливе летает ваш корабль?

– Он использует два вида топлива, – ответил капитан, поняв настроение Эда. – В космическом пространстве корабль летает за счёт энергии звёздного ветра. Но для взлёта с планеты нужен рутений.

– Ру… рутений?! – Старик вновь решил, что ослышался. – Вы сказали, рутений?!

– Да, именно рутений, – заверил Криспин.

– У нас есть рутений!!! – Эд даже вскочил со стула.

– Да?!? – Эду показалось, что на корабле сделали то же самое. – В каком виде? Сколько?

– В виде… – Старик от волнения не мог подобрать слова. – В виде банок… Элементов… Круглые такие, с ручкой.

– Эд… Эд, послушайте… – в динамике было слышно частое дыхание капитана. – Можете посмотреть маркировку на этих банках? Я сейчас позову нашего бортинженера… Торрес!

Не выпуская микрофона из рук, старик полез под стол, где стояла батарея, питающая рацию.

– Три-два-эр-у, – диктовал он в космическое пространство, – пять-семь-восемь.

– Ола, Земля! – послышалось в динамике с лёгким испанским акцентом. – Инженер Рауль Торрес на связи.

– Ты слышал, Торрес? – строго спросил его капитан. – У Эдварда есть банки 32RU578. Стартовому двигателю нашего корабля они подойдут?

– Что значит "подойдут"? – флегматично осведомился Торрес. – Он только на них и работает. Другой вопрос, сколько их у него.

– Вы слышите нас, Эдвард? – нетерпеливо спросил капитан. – Сколько у вас осталось заряженных элементов?

– Точно не знаю, – прокряхтел Эд, вылезая из-под стола. – Три года назад я пытался их пересчитать – вышло около двух тысяч. С тех пор мы использовали штук восемь или девять…

– Торрес, нам хватит двух тысяч банок на взлёт? – Если бы Эд сейчас видел глаза капитана, то решил бы, что перед ним не человек, а какой-то мутант не то совы, не то лемура: глаза его были настолько огромными и круглыми, что остальное лицо на их фоне вообще казалось каким-то мелким орнаментом.

– Две тыщи ру пятьсот семьдесят восьмых? – задумчиво переспросил инженер. – Да их не то что на взлёт…

Торрес сделал небольшую паузу, что-то подсчитывая в уме. Сторонний наблюдатель сказал бы, что прошла секунда или две, но для Эдварда и Криспина прошла почти вечность. И в тот момент, когда капитан уже был готов испепелить инженера взглядом, тот выдал:

– Их до Марса хватит, не врубая маршевый движок! На взлёт нужно меньше сотни.

В динамике Эдварда послышались радостные вопли как минимум десяти человек: оказалось, почти вся команда, притихнув, слушала их разговор из-за дверей рубки. Спустя секунд десять к человеческим голосам добавились нечеловеческие: кто-то перевёл инопланетянам суть причины всеобщего ликования.

– Послушайте, Эд, – сказал в микрофон капитан, когда крики радости утихли. – Мы приземлимся! Скажите, где-то поблизости от вас есть равнина?

– Да, прямо за маяком почти четыре гектара горного луга!

– Отлично! А ваш маяк… Он светит только в горизонтальной плоскости?

– Да, ведь он для морских кораблей строился…