Тот же факт, что Хаджа никак не отреагировал на явную опасность и нескрытую угрозу, объяснялся вовсе не его железной выдержкой, а весьма простой и прозаичной вещью.

В его нынешнем состоянии тело просто не успевало за разумом. Умом Хаджар понимал, что его только что едва не лишили жизни, но старая плоть оставалась неподвижно.

Вот такой вот своеобразный плюс бытия стариком.

— Прошу прощения, достопочтенный Хадгир, за мое поведение, — Куданг склонил голову. — но, учитывая вашу глубину понимания мистерий меча и то, что за последние две недели Город столкнулся с двумя эпизодами использования меча на невероятном уровне, я должен был убедиться, что вы не солгали, когда сказали, что более не способны обнажать клинка.

— Я понимаю, достопочтенный Куданг. Простите, что не кланяюсь — боюсь последние дни были слишком тяжелы, могу и не разогнуться.

Одобрительный смешок от демона прозвучал слишком резко.

— Ваше чувство юмора острее многих клинков, Хадгир.

— Но не вашего кинжала из гномьей стали, Куданг. Боюсь даже представить себе, сколько такой может стоить и откуда у простого камердинера деньги на него.

— Все мы когда-то были кем-то другим, Хадгир. Но я пришел чтобы поговорить о другом.

— И чем же?

— Я хочу попросить вас прекратить любую помощь голодающим, — теперь голос звучал вовсе не приятно, а тяжело и хмуро.

Что же… это было чуть сложнее, чем планировал Хаджар, но ведь главное результат.

А результат таков, что рыбка полностью заглотила опущенную ей наживку.

Морган, наверное, одобрил бы.

Глава 1168

— Жена, налей нам чаю. Разговор предстоит долгий.

В “большом мире” любая уважающая себя адепт приняла бы такой слог за личное оскорбление, но демоны не знали слово “равноправие”. Это общество возвело патриархат во главу угла и, в принципе, нормально существовало.

В чужой монастырь со своим укладом не полезешь.

Аркемейя уже направилась к чайнику, как Куданг показательно накрыл ладонью пиалу. Мозолистая кожа ладони прошуршала по краям фарфора. И пусть Хаджар не видел этого жеста, но представил даже ярче, чем если бы ему это показали глаза.

Разум, даже в таких моментах, оказывался могущественнее тела и в этом было что-то такое… таинственное, чего Хаджар пока не понимал.

— У Лорда много дел, достопочтенный Хадгир, — покачал головой Куданг. Его волосы пахли серой и мокрой сталью. Причем если последний запах был понятен, то вот происхождение первого… — и так уж получается, что довольно объемную их часть приходится выполнять мне. Так что как бы мне ни был приятен диалог с воином минувших времен, у меня попросту нет на это времени.

— Разумеется, достопочтенный Куданг, разумеется. Если уж так сложилось, то переходите к делу.

Наверное, камердинер слегка прищурился. Но это Хаджар уже просто додумывал, чтобы хоть как-то представлять себе мимику собеседника.

— Мне казалось, Хадгир, я уже все сказал — вам необходимо прекратить помощь беднякам.

— Необходимо? — Хаджар сделал вид, что он крайне удивлен. — мне казалось, что необходимо им помогать, ведь иначе большая часть не доживет до конца декады.

— Значит такова воля Вечности.

— На все её воля, разумеется, но если я могу чем-то помочь, то почему не должен этого сделать.

Куданг вздохнул. Тяжело. Массивно. А затем помассировал переносицу. Последнее, разумеется, Хаджар так же додумал. Он вообще, в последнее время, часто что-то себе воображал. И порой забывал, что находиться во тьме, а не внутри своих фантазий.

Когда он забывался, то последние становилось все сложнее отличить от реальности.

— Не делайте вид, что не понимаете, Хадгир. Ваша помощь беднякам — дело благое. Но оно как тот кинжал, что я приложил к вашему горлу. Может быть опасно для вас.

— Куданг, вы только что сказали, что у вас мало времени. И вы страдаете его нехваткой из-за того, что должны помогать Лорду. Дело достойное. Но я, к примеру, страдаю нехваткой времени совершенно по иной причине — Вечность скоро придет за мной. И разменивать последние минуты на прозрачные намеки — прошу избавьте меня от подобной участи и говорите прямо.

По старой привычке камердинер собирался поиграть с Хаджаром в гляделки, но игра получилась бы в одни ворота.

Наверное — собирался.

Это, опять же, были фантазии Хаджара.

— Ваша помощь создает волнение в районе. Бедняки начинают собираться в группы и обсуждать, почему власти города и знать бездействуют, хотя их амбар остался нетронутым.

— Разве они не имеют на это права? — вновь “удивился” Хаджар. — разве жители Города Демонов не свободные граждане?

— Вы стары, достопочтенный Хадгир, не заставляйте меня думать, что седые волосы не являются признаком если не ума, так хотя бы мудрости. Или вы, за свою жизнь, встречали хоть кого-то, кто действительно был бы свободен?

— Мы, вроде, оба ограничены по времени, Куданг, — напомнил Хаджар.

И опять эти “гляделки”, ну или камердинер просто пытался подобрать нужные слова.

— Знать и власти потому и бездействуют, Хаджар, что поступить иначе — значит пойти на поводу у тех, кто все это затеял. Если начать раздавать пищу из уцелевшего амбара, значит поставить под угрозу содержание стражи и… — камердинер вовремя поймал себя за язык, но Хаджар уже и так все знал. — Город не может пойти на подобное.

— Но может пожертвовать тысячами бедняков?

— Их польза для Города минимальна. Может это прозвучит грубо — но уйдут в Вечность они, а через несколько месяцев сюда прибудут другие. А когда Лорд завершит вознесение, то этот поток удесятерится.

— Пожертвовать малым, ради большего…

— Такова политика сильных, достопочтенный Хадгир.

— Такова политика бесчестия, достопочтенный Куданг.

Камердинер резко встал. Стул, на котором он сидел, отлетел к противоположной стене и, запутавшись в портьере, упал где-то в коридоре.

— Наивный старик! — разом слетел вся наносная куртуазность. — решил сыграть в святого на старости лет?! Твоя благотворительность встала поперек знати и власти! Либо ты прекратишь свою помощь и волнение среди бедняков сойдет на нет, либо…

— Вы угрожаете старику, Куданг —