Шрифт:
Закладка:
Глава 8
Игра в классики
А мы, мудрецы и поэты,
Хранители тайны и веры,
Унесём зажжённые светы
В катакомбы, в пустыни, в пещеры.
Низкорослый пузатенький гроссмейстер в сером сюртуке и треуголке шёл по крутому травянистому бережку Гоблинки и с недоумением озирался. Нигде никого. Возможно, затаились в засаде, поджидая условное зло, а возможно, уклоняются от игры.
Второе предположение было, конечно же, ближе к истине: именно уклонялись, точнее, прятались по кустам при виде придирчивого к мелочам высокого начальства. Савелий Павлович, например, в данный момент укрывался в сухой канаве за ивой. Кузовок с грибами стоял рядом.
Понаехало гостей из столицы – шагу не ступи! Игра-то – показательная…
Внезапно пингвиний профиль гроссмейстера вздёрнулся, а в глазёнках затеплилось вожделение – начальство узрело ролевика-уклониста, беглеца в реал. Затем, столь же внезапно, взгляд потух, и должностное лицо неловко затопталось, словно бы ища куст, за которым можно спрятаться. Что же касается уличённого в самоволке рукастого дылды лет двадцати пяти, то он мало того, что не выказал ни малейшего испуга, – напротив, двинулся прямиком к оробевшему чиновнику.
– Господин гроссмейстер! – укоризненно и проникновенно обратился он. – Ну когда же наконец моего дракончика починят? Мне играть надо, панику на врага наводить… на мордорском наречии…
Савелий Павлович отвёл в сторонку мешавшую обзору ивовую плеть и невольно залюбовался бывшим своим воспитанником. Высший пилотаж! В то время как все разбегались от острого взора ролевых чинов, Урл Левая Рука смело шёл в лобовую атаку, и отвязаться от него было весьма затруднительно. Точно зная, что дракона на базе гусеничной самоходки с матюгальниками ремонтировать будут долго, Славик терроризировал начальство, ничем не рискуя. Замминистра, грозный Николай Иванович, при встрече с ним просто уже не знал, куда бежать.
Да уж, что олдовый, то олдовый… Целыми днями, пока остальные отыгрывали эпизоды или отсиживались по кустам, Урл нагло валялся на своей койке в гостинице и, покусывая огрызок ногтя, почитывал от нечего делать «Губернские очерки», изъятые у Голлума Вени, поскольку тому читать было некогда. Утро начинал с оздоровительной пробежки вокруг мохнатого от пара озерца – словом, жил в своё удовольствие.
– Ну так когда же, господин гроссмейстер? – в отчаянии вопрошал Славик.
Начальство произвело судорожный жест пингвиньим крылышком (мол, не сейчас, потом!) и самоубийственно сверзилось по крутой тропинке на сырую полоску песка к самой воде. Дескать, дела у него там. Славик скорбно покивал вослед, потом бесстыдно усмехнулся и направился восвояси. Проходя мимо ивы, за которой прятался грибник, приостановился, поприветствовал. Савелий Павлович подхватил кузовок и выбрался из канавы.
– Чего это вы? – полюбопытствовал Славик.
– От господ подалей, – цитатой отвечал ему словесник. – От них беды на всякий час себе готовь…
– Так вы ж знахарь!
– И что?
– Савелий Павлович! Хотите совет? Впишите в квенту, что вы должны собирать грибы – для зелья. Только обязательно у райигротеха заверьте. Прицепится гроссмейстер – а вы ему на лоб бумажку с печатью! И все дела…
– Разумно… – одобрил знахарь. – Слушай, что это за ерунда в квенте?
– А что там?
– Да понимаешь, вставка у меня какая-то странная: «Лекарь военного времени, доктор медицинских наук Фридрих Вельфер…» Ошибка?
– Да наверняка! Две разных игры перепутали. У меня и вовсе написано: Швейк…
Со стороны Нуменора-3 доносились побрякивание железа и команды на эльфийском. Давно отзвучал государственный гимн – показательная полигонка шла вовсю. По зарослям тальника, бренча байданой, пробежал согнувшийся в три погибели дезертир.
Славик помедлил, поколебался.
– Савелий Павлович, – сказал он, – а почему вы не скучаете по школе?
Бывший педагог пристально взглянул на бывшего ученика:
– Язык за зубами держать умеешь?
– Умею.
– Тогда присаживайся… – Савелий Павлович сел на травянистый край канавы, сбросил ноги вниз и приглашающе хлопнул по земле ладонью. – Знаешь, Славик, – признался он, помолчав. – А ведь это я присоветовал Петру Маркеловичу изъять классику из школьной программы…
Славик был поражён.
– Вы? – переспросил он, присаживаясь рядом. – Ни за что не поверю!
– А придётся… – промолвил работник министерства, задумчиво пощипывая то место, где когда-то у него произрастала косая полупрозрачная бородка. – Понимаешь, отчаялся я! Втираешь-втираешь вам Гоголя в мозги, а вы его сильнее и сильнее ненавидите. Читаете в отместку чёрт знает что, а то и вовсе читать бросаете! Видишь ли, дружок, бог его разберёт в чём тут дело, но в наших условиях буйно расцветает лишь то, что подвергнуто полузапрету. Вот я и подумал: а ну как воспользоваться случаем и…
– Саве-елий Палыч! – укоризненно одёрнул его Славик. – А то я вас не знаю! Да вы и мухи не обидите… А тут стольким людям, получается, жизнь сломали, работы лишили…
– Кого я лишил работы?
– Да тех же старых училок! Вы вспомните, какие митинги в Гоблино были, когда школьную программу меняли! Чуть революция не стряслась…
– И чем всё кончилось?
– Мм… – Славик напряг память, но так и не вспомнил.
– Ничем, – подсказал бывший преподаватель. – А знаешь, почему? Теперь все эти революционерки, все эти разгневанные тётеньки работают на меня… Нет, не на меня, разумеется, лично – должность моя в министерстве маленькая, но…
Из зарослей тальника высунулось насторожённое, словно чутко принюхивающееся, рыло дезертира – судя по всему, из цивилов. Заметил сидящих – и замер, не зная, на что решиться.
– Не по-нял!.. – надменно и несколько гнусаво изумился Урл Левая Рука. – Кто такой, почему не в игре?
Дезертир подхватился и опрометью кинулся прочь.
Восстановив порядок, Славик вновь повернулся к Савелию Павловичу. Сильно был заинтригован:
– А как это они на вас работают?
– В условиях глубокой конспирации.
– Шутите? – вырвалось у Славика.
– Нисколько. Организация засекречена, каждая акция тщательно планируется…
– А что за акции?
– Н-ну, скажем, тайное изучение после уроков «Униженных и оскорблённых» Достоевского…
– Тайное?
– Именно тайное.
– Ишь ты! – с уважением вымолвил Славик.
– Да, вот так… Нет, посадить, конечно, училку, сам понимаешь, не посадят и выгнать не выгонят, а вот выговор за такие проказы влепят запросто… Да и под сокращение потом могут подвести…
– Часто так было?
– Да пока Бог миловал. Я ж говорю: полная конспирация. В коридоре кто-нибудь из учеников на стрёме стоит с телефоном – прогульщиком прикидывается… Нет, ну случались накладки, случались… – вынужден был тем не менее признать он. – Тоже ничего страшного. Есть у нас на такую проруху особый отдел. Завуча подкупить, директора
