Косов вышел в холл, где уже нервничали его дамы.

- Ваня! А мы уже думали – сейчас как прогонят нас! Скажут – очередь большая, приходите после! – шептала Тоня, пока они шли по коридору.

- А то ты, Тонечка, не знаешь нашего Ваню! Наглец – каких поискать! – улыбалась довольно Лиза.

В комнате стало проще – не было многочисленных костюмов на стенах, шпалер с моделями. Столик остался всего один. Правда, вот – диванчик тоже остался! Вдоль стен стояли немногочисленные манекены с какими-то заготовками.

Сюда с внутреннего двора зашли две женщины – одна молодая, вторая – уже в возрасте. Возрастная дама осмотрела их, включая и Косова и сказала:

— Это Вас нужно одеть быстро и хорошо? Артистки, да? Ну… давайте приступим!

Потом покосилась на Косова:

- А этого молодого человека я здесь уже видела! Это же Вы здесь… ошивались, когда показ был, да? Помню-помню… Никакой стыдливости в Вас, юноша, нет! Еще такой молодой, а уже… кобель!

Иван несколько удивился и смутился.

- Что? Не нравится? Он, девочки, все время здесь околачивался, даже не выходил. А уж тут девчонки-модели постоянно в одних трусиках бегали! Сейчас тоже выходить не будете? Ну… вполне ожидаемо!

На него уставились все – и Лиза, со смехом в глазах; и Лида, с некоторым удивлением; и Тоня – с испугом.

— Это что же я Вам, женщина, такого сделал, что Вы такие характеристики мне раздаете? Обидел чем, или еще что?

- А не люблю я Вас, кобелей! Наглые больно, да похотливые! Все норовите кому под юбку залезть! Стелите мягко, да жестко спать приходится!

«Понятно все! Тетю кто-то охмурил, в молодости? Или… что еще хуже – дочь ее попала… под «скромное обаяние буржуазии»? М-да… и что теперь? Просить Александра заменить мастера? Хрень какая!».

- А я трико прихватила с собой! В трико-то можно замеры сделать? Я же не голая буду, да? – пискнула Тоня.

- В трико? В трико можно, это же не голой при чужом мужике скакать! – разрешила дама.

- А я буду голой! Мне не стыдно! – а вот Лизу, похоже, тоже «закусило» от слов этой «бабенции», - да и вообще, он – мой друг, и мы друг друга в разных видах видывали!

- Ну – дело Ваше! А Вы… тоже в трико? Или – голой будете? – обратилась вредная баба к Лиде.

Та тоже дернула головой и ответила:

- Трико у меня нет. И не голой я буду, а в белье! И Ивана я стесняться… тоже не буду! Пусть и назло Вам!

- Интересно люди живут, да, Дуся? – хмыкнула «бабенция», обращаясь к молодой.

- Так… уважаемый мастер! Мне это как-то уже… надоело! Мне попросить Кинцлера заменить нам мастера? Вам неприятности нужны за Ваш длинный язык? Вы и про других клиенток такие же гадости говорите? Давно в заштатной мастерской заплатки на портки не пришивали? Так это можно устроить! Нужно Вам это?

Мастер ничего не ответила, только нахмурилась и поджала губы.

- Тогда делайте свою работу и… не варнякайте тут! – прошипел уже зло Косов, - и только попробуйте что-нибудь налажать! Я вам устрою… кружок кройки и шитья!

И потом, сменив тон:

- Девочки! Я пока выйду, покурю. Но скоро вернусь! – зыркнул на вредную бабу.

Курил он долго, успокаиваясь. Потом вернулся к примерочную, где, как оказалось – тех двух женщин – уже не было. Были три молодых женщины, каждая из которых занималась со своей клиенткой. Тоня была, как и обещала – в трико и крутилась перед мастером уже в какой-то юбке, все что-то спрашивая и переспрашивая. Лиза встретила его взглядом, залихватски подмигнула. В трусиках и бюстгалтере. В таком же виде была и Лида, которая посмотрела на него с улыбкой.

«Ну, тут процесс идет и мне здесь делать нечего! Пойду-ка я снова в комнату, покурю, да покемарю, пусть и сидя на стуле!».

Пришел он в себя, когда в комнату зашел Александр. Вместе с ним была девушка-приемщица, которая из судков быстро сервировала стол. Ничего особо выдающегося не было, но пообедать можно.

За обедом женщины всё обсуждали одежду, что-то переспрашивали у мастера, который решил пообедать с ними. Иван – в полудреме старался не вникать в эти разговоры.

Потом – еще пара часов дремы и…

- Получилось немного больше. Три триста! Меньше – невозможно, Иван. Ваши… коллеги имеют хороший вкус… и аппетит. Мы еще договорились с ними по обуви. Там еще примерно в половину озвученной суммы. Но это – точно не быстро! Это не полуфабрикат пошить. Там работа штучная и небыстрая.

Косов махнул рукой – «Пойдет!».

Глава 27

И снова репетиция. Даже пока не генеральная. Но! Уже не в клубе, а в зале ДК завода «Сибкомбайн». И это уже совсем другая история! Большой зал, новая сцена, наличие гримерок и других подсобных помещений. Причем, отдавая себе отчет в важности готовящегося мероприятия, дирекция завода фактически вручила организаторам карт-бланш. «Только чтобы и результат был!».

И вот сейчас Иван сидит в зале, неподалеку от сцены, и наигрывает себе тихонько на гитаре, посматривая на происходящее на сцене. За кулисы не пошел – там сейчас в гримерках суета и нервотрепка! А выйти, отработать свой номер, он и отсюда сможет – даже удобнее!

В отличие от нервной обстановки «закулисья», на сцене – настоящий «орднунг»! Илья, выйдя на финишную прямую, отчего-то преобразился. Стал собранным, сдержанным и даже немногословным. Нет уже того крика и тех истерик, которые были в клубе – все четко, по делу. И ведь смог себя поставить, смог! Если там, в клубе, большинство артистов злились на директора, даже – обижались, то сейчас – беспрекословно выполняют его установки. Негромкие слова, а подчас даже – жесты стали как-то очень серьезно восприниматься всеми. Ну, пожалуй, кроме самого Ивана, и Калошина. Хотя Игорь тоже вполне серьезно выполняет требования директора, и только за спиной позволяет себе чуток позубоскалить. Косов тоже сдерживается. Старается. Но тут и изменение в образе Ильи помогают – в большинстве своем его требования вполне внятны и логичны. Зачем тогда «ощетиниваться» - если поводов нет?

Косов, глядя на директора, как-то вдруг подумал – «А ведь еще лет через пять-десять будет из него вполне себе опытный, грамотный и уважаемый