— Первых и последних ублюдков-похитителей, встретившихся на моем пути, я убила.

— А я думал, там, на Хармони[1], вы их просто поймали.

Крис еще раз моргнула, выставляя вперед щит.

— Вы меня изучали! — негодующе воскликнула она.

Сэм улыбнулся, отдаваясь на ее милость.

— Когда в город заглядывает Лонгнайф, начинающий политик должен написать биографию прибывающего… э-э… прибывающей женщины. Папа поставил мне пятерку, — снова улыбнулся Сэм.

— Отправьте мне копию. Мне нужно знать, в каких новостях официально обвинят именно меня. Но, думаю, последнее покушение в газетах не освещалось, а если и да, то там не было моего имени. В любом случае, если вас когда-нибудь похитят, а я буду рядом, спасу я вас с удовольствием и за просто так.

— Вы довольно потрясающая женщина.

— Не лучший способ меня закадрить.

— Нет, правда. Вы проделали все то, что случилось в системе Париж и на Турантике и, все же, сидите здесь тихо, позволяя Ахоло принять внимание абсолютно всех на себя.

— Это ее планета и ее шоу.

Сэм бросил взгляд на Ахоло.

— Вы уже долго на островах?

— Несколько дней.

— На что похоже?

— Думаю, рай — то самое слово, которое вскоре может надоесть.

— Да, так и папа говорит, а мама продолжает придумывать причины, по которым я не могу включить визит туда в свой график.

Крис его прекрасно понимала. Она оглядела зал, женщины щеголяли в легких и консервативных платьях. Даже последняя мода, пришедшая отсюда с Земли, явно шла не в ногу. Да, материк сопротивлялся островной культуре, и не только в вопросах работы только для пропитания и наличными деньгами против бартера. Было много разногласий, и они были глубокими, а порой и философскими. Какой бы политический механизм ни придумали, он должен быть достаточно устойчив, чтобы выдержать постоянное давление в течение следующих пятидесяти лет.

Никто и не говорил, что будет легко.

Крис с удовольствием рассказала Сэму о том, как недавно отправилась на рыбалку, где чуть было не упала в воду, кишащую акулами.

— И хоть некоторые и говорят о Лонгнайф и акулах в одном ключе, я бы сказала, что акулы пострашнее будут.

Сэм рассмеялся, но Крис заметила, что он все больше и больше поглядывает в сторону Ахоло. Крис понимала, Ахоло была прелестной и держала себя с той уравновешенностью, которую можно ожидать от королевы, готовящейся стать правящей.

— Как думаешь, она не против потанцевать? — наконец, спросил Сэм.

— Про себя я точно скажу, что уже после часа болтовни убила бы за шанс выйти на танцевальную площадку.

— Не возражаешь, если я уйду?

— Мне понравилось с тобой разговаривать.

Но это его планета, а Ахоло — здешняя девушка, а не видимая с расстояния в двадцать пять световых лет, — напомнила себе Крис, все-таки пожалев, что он ушел.

Когда шум вокруг Ахоло на секунду прервался, он пригласил ее на танец, и она сказала «да», не выглядя при этом, словно сбросила с себя огромный груз, выскальзывая из смирительной рубашки разговоров. Как только Сэм и Ахоло вышли на площадку, пузырь, до этого окружавший принцессу, лопнул. Мэр Стэнли потребовал долить в его бокал вина и газировки в стакан Крис, прежде чем уселся на все еще теплый стул рядом с ней.

— Смотрю, Сэм составил вам компанию?

— У него задатки первоклассного политика, — заверила Крис.

— Танцует тоже неплохо.

— Учитывая, что ему наверняка нужно научить принцессу нужным движениям, — сказала Крис и отпила немного газировки.

— Ну а вам, я так понимаю, несколько ночей назад пришлось выучить несколько довольно причудливых движений, — приподняв бровь, сказал мэр.

Крис решила проигнорировать тему о том, что ей пришлось изображать туземку и о том, что пришлось помешать неизвестным взорвать местные сокровища, и решила перейти сразу к делу.

— Как долго все будут повторять то, что и так всем известно? Когда вы начнете решать проблему, которую, как, опять же, всем известно, нужно решать?

— Вы ведь одна из тех проклятых Лонгнайф, не так ли? — спросил он, в знак приветствия подняв бокал.

— Произносится одним словом, — отсалютовала в обратную Крис.

— Ну, ваш папа должен был научить вас, как важно иногда давать людям волю.

— Когда я еще носила подгузники, — кивнула Крис.

— Все, что мы говорим здесь сегодня, вскоре будет во всех новостях по всему материку. Многие люди скажут: «Хорошо, вы говорите им, а мы здесь, в Порт-Стэнли, уже все делаем, потому что знаем, что на самом деле нужно делать».

— И вы делаете.

— Да. Хоть и у нас, и у них есть горячие головы, почти все мы согласны, что нам нужно правительство, уважающее как большинство, так и меньшинство. Скажем, Дом, избираемый всенародно, Сенат, представляющий конкретных местных жителей. Проблема в том, что за местные жители? У них несколько сильных небольших островов, у нас несколько сильных маленьких городов. Островов, которые нужно заселить, не так много, а наше население растет, и здесь, на материке, есть много нетронутых земель, — он почесал голову. — Не знаю точно, как собираемся всем этим жонглировать, но знаю, что это нужно.

— Какое место в этой картине занимает Союз дедушки?

— Основное. Деньги. — Мэр улыбнулся во все тридцать два зуба. — Как только Земля распустила Человеческое Сообщество, мы отменили соответствующий налог и начали использовать его на местные нужды. Так что, если нам придется платить за флот, который хочет ваш дедушка — только не говорите, что это еще не решено, я читаю нужду не хуже иного слепого — это означает новые налоги. Если королева Хай’ику’лани примет нас в Союз без всенародного голосования, здесь, на материке, начнутся беспорядки и… ну, думаю, Стэнли тоже проголосует за независимость от Нуи Нуи.

— Все настолько плохо?

— Нет, пока вы охраняете статус-кво. Но как только попытаетесь что-то поменять, все станет намного интересней.

— Но все и без того меняется.

— Вы это заметили.

— Так что вы никак не можете оставаться тем же, — сказала Крис.

— Нам нужно съесть яблоко целиком, сердцевину, семена, — вздохнул мэр. — Будь я проклят, если мой мальчик не уговорит вашу подругу на второй танец.

— А вы бы что сделали, танцевали бы или разговаривали о политике?

— В их возрасте танцевал бы, — вздохнул мэр. — Так, Лонгнайф, что вы собираетесь делать?

— Дедушка послал меня сюда подержать за руку его старинного военного друга, пока та