платьях. Осталось даже время, когда Крис и Ахоло покопались в шкатулках друг друга. В конечном итоге Ахоло нацепила на себя лучшие украшения с Вардхейвена, а Крис — островные.

Ужин проходил в бальном зале меньшего размера, и Крис обнаружила, что ее посадили между мэрами Порт-Стэнли и Порт-Феникс, города, расположенного так далеко по руслу реки, что о судоходности там никакой речи и быть не могло. Из уважения к островитянам каждый город на Хикиле, независимо от того, где стоит, даже если поблизости рек вовсе не было, называли портом.

Крис даже интересно стало, как высоко островитяне ценят такой жест.

— Так что на самом деле задумал король Рэй? — с такого вопроса начался разговор за вкусным супом из моллюсков. Крис осмотрелась: ее окружали сплошь мэры и супруги мэров, наверное, специально сели неподалеку от Крис, чтобы слушать, а потом рассказать другим. Все хотели знать, что на самом деле происходит в Союзе Разумных.

— Не знаю, — как обычно, Крис начала отвечать вежливо. — Хороший суп.

— Рэй пытается уклониться, позволяя Конституционному суду собраться в Питтс-Хоуп, пока сам отсиживается на Вардхейвене? — спросил мужчина, который, по возрасту, мог сражаться во времена войн с Итич. — Я хочу сказать, что хоть он и Лонгнайф, но это же слишком далеко, чтобы даже он мог дергать за ниточки.

Крис не переставала улыбаться и есть суп.

— Вы знаете что-нибудь о том, что происходит? — спросила молодая женщина, которая запросто могла бы понравиться Крис.

— Нет, я даже не знаю, что будет следующий блюдом: салат или рыба, — с серьезным лицом сказала Крис, что вызвало взрыв смеха. Крис же промокнула салфеткой губы, сложила ее и оглядела соседей. — Дедушка серьезно относится к вопросу, что он конституционный монарх, а конституции у нас нет. Из-за этого сложно понять, что мы, члены королевской семьи, должны делать, — с кривой улыбкой сказала Крис, что вызвало еще серию сухих смешков. — Как бы то ни было, он на Вардхейвене, а вся болтовня происходит на Питтс Хоуп, потому что так надо. Люди, бросившие жребий, решают, каким образом нужно управлять Союзом Разумных. Должен ли законодательный орган иметь одну, две, или три палаты. Я не знаю, как они решат. Одна планета, один голос. Присоединитесь сейчас, выскажите свое мнение. Присоединитесь позже, будете знать, к чему присоединяетесь, но к тому времени поезд уже уйдет.

— Я так понимаю, вы за то, чтобы мы присоединились раньше, — сказал мэр Порт-Стэнли.

— Я хочу, чтобы меня услышали, когда я говорю, — улыбнулась Крис.

— Я что-то об этом слышал, — от такого замечания захихикали чуть ли не все, кто следил за разговором. Крис же изобразила оскорбленную невинность, что превратило хихиканье в полноценный смех.

— Сможет ли Союз Разумных защитить нас? — спросил мэр еще одного города, Крис не запомнила какого.

— Основная часть флота Вардхейвена сейчас в Бойнтоне, пытается снять возникшее там напряжение, — ответила Крис.

— Как я понимаю, весь флот, — поправил еще один.

Крис ничего не ответила.

— Чтобы защитить Бойнтон или заставить их присоединиться к Союзу? Если мы не захотим присоединяться, мы тоже увидим эскадру линкоров Вардхейвена, блокирующую торговлю? — сказал самый молодой мэр из присутствующих. Из какого он города, Крис тоже не знала.

— О такой версии я пока еще не слышала, — после недолгой паузы сказала она. — Для справки, власти Бойнтона находились на завершающей стадии заявки о принятии в Союз, когда стали появляться корабли с трех других планет. Я не знаю, что они хотели там делать и кто их вызвал. Они не говорят. Правительство Бойнтона обратилось за помощью. Вардхейвен ответил. По крайней мере, так я слышала в новостях. А вы где-то слышали другое?

— В разных местах говорят разное, — сказал мужчина и вернулся к супу.

Подали салат и разговоры перешли на другие темы: о будущем человечества и проблемах шестисот планет. Крис заметила, что о Хикиле говорили крайне мало. Ей оставалось пробовать то, что ей предлагали, и отвечала на вопросы, которые ей задавали, стараясь избегать высказывать догадки, которые в будущем могли обратиться против нее самой или против дедушки Рэя.

После ужина объявили танцы. Заиграла музыка, популярная задолго до того, как человечество покинуло старую Землю. Кто-то вышел на танцпол. Это была музыка для того, чтобы люди могли красиво танцевать в паре, в то время как другие смотрели, и до них доходила главная причина, по которой они собрались здесь: разговаривать.

Они говорили о других людях, говорили о политике. Сегодняшним вечером главной темой, вроде как, была политика.

И Крис, в значительной мере, оказалась вне главной темы.

Некоторое время она наслаждалась тишиной, пока в кресло рядом с ней не сел привлекательный парень примерно ее возраста и не сказал:

— Прекрасные украшения. Такие делают на островах. Вы обменялись ими с нашей принцессой?

Крис оттянула большим пальцем браслет, сделанный из кораллов и жемчуга.

— Наверное, это самый настоящий предмет, который я когда-либо в своей жизни носила.

— В таких вещах важна настоящесть, — парень потер подбородок.

— Я Крис Лонгнайф, вы, наверное, уже догадались. А вы?..

— Я Сэм Трабинки, — парень протянул руку и улыбнулся, — Сын мэра Порт-Стэнли. Я большую часть дня наблюдал за вами обеими с самых дешевых мест, наблюдал, как делаются все эти политические штуковины, делал заметки. Папа устроит мне экзамен, как только вы покинете город.

— Ваш папа очень похож на моего.

— Сначала политика, все остальное — на потом? — улыбнулся он.

— Готова была поклясться, что в мире найдется только один такой и что он попался именно мне.

— А я думал, что это только моя привилегия, — улыбнулся Сэм.

— А ваш отец отдавал вас на мероприятия «для изучения процесса», чтобы собрать себе побольше голосов?

— Да, — засмеялся Сэм. — Я был единственным десятилетним ребенком, который организовывал семейные ужины.

— Я начала в девять, — сказала Крис, надеясь, что Сэм не затеет игру в превосходство.

— Ну, ваш отец, все-таки, Лонгнайф. Неужели все настолько плохо?

Крис задумалась, моргнула и кивнула.

— Да. Он перестал приходить домой на ужин.

И тут Крис обнаружила, что рассказывает о похищении и смерти Эдди. Слезы все еще появлялись, но она не давилась словами. Не сейчас. Сэм оказался хорошим слушателем, кивал головой, иногда вставлял короткие реплики, побуждающие ее продолжать. Крис удавалось контролировать речь, чтобы не обнаружить в завтрашних газетах то, чего не хотела там видеть, но ей стало легче, когда она выговорилась до конца. Может даже,