Я улыбнулась.

- Мне ещё рано замуж. И не вздумайте спросить об этом у самого коронета! Уверяю вас, никаких ухаживаний не было и нет!

- Ах, как жаль! – вздохнула конопатая Люсти. – Он такой симпатичный!

Я посмотрела на Дарис, которая сегодня была молчалива.

- Ты хорошо себя чувствуешь?

- Голова болит, - призналась девочка.

- Давай пройдём в комнату, ты приляжешь, и мы ещё поболтаем?

Следом за нами увязался и Тимто. Пока не вошли остальные, он спросил:

- Николь, как ты думаешь, нам вернут деньги, которые забрала сестра Винавия?

- Думаю, не сразу, - пришлось мне огорчить друзей. – Суд уже вынес решение по приюту, но присвоение чужих денег – отдельная статья, и до её рассмотрения в суде придётся потерпеть. Но ты не расстраивайся, Дарис! – улыбнулась я. – Даже если мы уже уедем, я договорюсь, чтобы ваши с Тимто деньги положили на счёт в банке. А получите уже в Биссаре. Хотя я думаю, что мы сможем найти деньги на ваше лечение ещё раньше, как только прибудем в Биссару.

- На наше лечение? – кажется, из всей фразы, Тимто услышал только это.

- Да, - улыбнулась я мальчику. – Не могу обещать, что получится поправить твою руку, чтобы она стала совсем здоровой, но мы сделаем всё, что только возможно.

- Но у нас нет столько денег, - приуныл Тимто.

- Деньги есть у меня.

Тимто уставился на меня. Дарис тоже насторожилась и повернула ко мне лицо.

- Николь, - тихо сказала она. – Откуда у тебя деньги? Ты не так давно уехала, чтобы внезапно разбогатеть! Неужели твоя пастила даёт такой доход?

- И пастила тоже, - не стала уточнять я, хотя этим двоим я скорее бы рассказала об эльте, чем коронету Лигрезо. – Когда-нибудь я смогу рассказать, что за чудесная история со мной приключилась. Потерпите немного. Главное, что теперь у нас есть деньги на операцию – и тебе, Дарис, и тебе, Тимто.

Друзья, конечно, обрадовались, но радовались осторожно, видимо, не до конца поверив, что я теперь не нуждаюсь в деньгах. Ну ничего, уже очень скоро они убедятся, что я говорила правду. Лишь бы всё удалось!

- Ники, а вы с Беаном тоже будете жить вместе с нами в приюте? – спросил Тимто.

- Нет, Тим, - с сожалением ответила я. – У нас теперь есть дом и опекун, сестра Морея. Я хотела разместить всех вас в нашем доме, но мне не позволили.

- Свой дом? – не поверил Тимто. – Но почему же сестра Морея не позволила принять нас?

Дарис мягко остановила его.

- Сестра Морея тут ни при чём, - сказала девочка. – Николь не позволили взять приютских в свой дом, потому что она теперь фра!

Глаза Тимто широко распахнулись.

- Это что, правда?

Мне не очень хотелось говорить об этом моим друзьям, жизнь которых была такой тяжёлой всё то время, что я жила в тепле и сытости, в кругу своей семьи. Но солгать я не могла.

- Король даровал мне титул, - сказала я.

Глаза Тимто раскрылись ещё шире.

- За золотые рецепты? – недоверчиво произнёс он.

- Не совсем, - улыбнулась я. – Но это секрет, раскрывать который я не имею права.

- Даже нам? – обиделся Тимто, но Дарис взяла его за руку:

- Не настаивай, Тим, - сказала она. – Это действительно очень серьёзно.

- А ты знаешь? – загорелся Тимто, но Дарис только сожалеюще покачала головой.

- Всегда знал, что девчонки трусихи! – уязвлённо заявил Тим.

Я предпочла не ответить, и перевести разговор на другое.

- Беан осенью пойдёт в школу, - сообщила я. – А ещё я надеюсь, что мы сумеем договориться и обо всех вас.

- Я бы очень хотела учиться! – воскликнула Дарис. – Говорят, за морем много разных стран, и в каждой из них люди говорят на своём, не похожем на другие языке!

- Ты бы хотела изучать иностранные языки? – спросила я с немного грустной улыбкой. Когда-то я тоже учила английский и французский, а со своими институтскими друзьями пробовала говорить по-итальянски, чем часто их смешила.

- Очень! – призналась Дарис. – Ведь другой язык – это совсем другая жизнь, правда?

- Конечно, - согласилась я. – В каждой стране свои обычаи, и есть такие чудные!

- Я мечтаю путешествовать, - смущённо сказала девочка. – Быть может, когда-нибудь я смогу не только почувствовать запах моря, а увидеть его…

- Мы сделаем всё возможное для этого! – пообещала я и спросила Тимто. – Вы уже собрались?

- А что нам собирать? – улыбнулся он. – Надеюсь, в Биссаре теплее, чем здесь? Прошлой зимой я едва не замёрз у храма в своей дырявой одёжке!

- Одежду мы вам сошьём, - пообещала я. – Тёплую и добротную. Ну и, понятно, стоять у храма вам больше не придётся. Но и просто бездельничать не придётся. Только трудиться вы будете для самих себя.

- Для себя? Как это? – удивился Тимто.

- Так, как я для себя делала и продавала пастилу и яблочный сыр. Строила дом.

- Дом? – подскочил Тимто. – Так ты сама построила свой дом?

- Да, - улыбнулась я. – Но это слишком долгая история. В моих планах обеспечить каждого из вас своим жильём. Но для этого придётся поработать.

- Я согласен! – горячо сказал Тимто. – Жить в своём доме! Это же…это сказка!

- Но пока вы несовершеннолетние, жить придётся в приюте, - немного притушила я восторг мальчика. – Зато за это время вы полечите образование и выберете, чем будете заниматься в жизни.

Мы ещё долго говорили, вспоминая общее прошлое, мечтая о будущем. Но настал момент, когда я неохотно поднялась.

- Мне пора. Коронет Лигрезо скоро должен вернуться. Нам ещё предстоит уладить кое-какие дела с моей бывшей семьёй.

Я ещё обошла все комнаты, попрощавшись с детьми до завтра. В каждой спальне царило радостное оживление. Дети в который раз перетряхивали свои немудрёные пожитки, спорили, что может пригодиться на корабле. В спальне девочек я увидела Лиро. Девочки держались в стороне от неё, и я снова заметила красные глаза маленькой гордячки. Кажется, с ней будет труднее, чем с Фрилом.

- Ты не больна? – тихо спросила я, отведя вспыхнувшую девочку в сторонку.

- А ты ищешь повод, чтобы не взять меня с собой в Биссару? – ехидно спросила Лиро.

- Вовсе нет, - спокойно ответила я. – Но если ты себя плохо чувствуешь, я попрошу доктора посмотреть тебя. Морское путешествие – нелёгкое испытание, мы подождём, пока ты поправишься.

Несколько мгновений Лиро молчала, всматриваясь мне лицо так внимательно, словно пыталась уличить в лицемерии.

- Зачем ты притворяешься? – спросила она наконец. – Ты же ненавидишь меня! Все вы меня ненавидите!