Как бы ни было шумно вокруг, её услышали. На нас начали оборачиваться. Ещё одно мгновение – и мои родственнички начнут извергать свои грязные измышления прилюдно. Я могла вынести многое – и голод, и вынужденное попрошайничество, и наказание карцером, но не то, чтобы моё имя смешали с грязью.

- Разве вы не выгнали из дома двух сирот – восьмилетнего мальчика и девочку-калеку? Не вы сдали нас в приют, чтобы избавиться от нас навсегда? Не вы отняли наш дом? Разве не вы сейчас сказали, чтобы я молчала обо всём, иначе распустите обо мне такие слухи, что все будут показывать на меня пальцем и плевать вслед?

Мачеха побледнела, а потом покраснела, а Рут завизжала не хуже, чем её мамаша минутой раньше:

- Лгунья! Дом захотела? Да мы сразу все документы выправили, как умер твой нищий папаша!

Вот дура! Я не ожидала такого подарка судьбы. Публика, окружающая нас, возбуждённо зашумела, жадно разглядывая и меня, и моих бывших родственников. Многие из них видели меня в зале суда, слышали мои ответы судье и знали, что я говорю правду. Поэтому у меня неожиданно обнаружилось немало сторонников.

- Вон та толстая сдала детей в приют, - делились те, кто стоял поближе, с теми, кто не слышал того, что я сказала и обернулись только на визг Рут. – И дом отобрала, и обещала оклеветать!

Когда из здания суда вышел Лигрезо, толпа была полностью на моей стороне, а особо активные подначивали меня подать заявление в суд, чтобы вернуть свой дом, пока судьи на месте. Наивность этих простых людей даже растрогала меня.

Мачеха и Рут, потихоньку пятясь, скрылись за их спинами.

- Что здесь происходит? – спросил коронет Лигрезо. Он немного удивлённо оглядел окруживших меня людей, и те опасливо расступились – неизвестно, чего ждать от этих коронетов!

- Кажется, моя сестра только что призналась, что они с мачехой подделали документы на дом, - устало ответила я.

Лигрезо внимательно взглянул на меня.

- Поговорим в карете, - предложил он.

Мы прошли свозь толпу в полной тишине.

Когда мы уселись в карету, и та медленно тронулась, коронет вопросительно посмотрел на меня, ожидая продолжения, но заговорила я совсем о другом.

- Сегодня я поняла, как трудно, должно быть, вам или же фраму Ислугу принять решение короля о моём дворянстве, - сказала я задумчиво. – Вы слышали, как я жила, в какой нищете, унижении, бесправии. Как нелегко дался мне этот путь от приютской девочки до поставщицы королевскому двору.

- Ваш путь достоин уважения, - серьёзно сказал Лигрезо. – Невзгоды не сломили вас, а сделали только сильнее. И, выбравшись из этой ямы, вы не сбежали, а протянули руку помощи другим. Поверьте, мне это говорит о многом. Я и мои друзья прошли войну. Потому и для фрама Ислуга, и для фрама Геманира это ваше качество – надёжность и верность дружбе – тоже несомненно важнее того, что вы рождены бедной горожанкой.

На душе моей стало тепло. Я благодарно кивнула, и Лигрезо улыбнулся.

- Может быть, теперь вы расскажете мне о том, что произошло на улице. Чего хотели от вас эти люди?

- О, ничего! – улыбнулась я в ответ. – Напротив, они поддержали меня, и предлагали немедленно подать заявление в суд на мою мачеху и её дочь.

- Вы говорили что-то о доме?

- Мой отец очень любил свою первую жену, нашу с Беаном маму. Но брат был совсем малышом, когда мама умерла, и чтобы не оставлять детей одних, когда уходит в море, отец женился на вдове, фра Лине. Я никогда не интересовалась, кому принадлежит дом, я помнила его с тех пор, как родилась. Но отца уже не было, а мачеха сказала, что дом никогда не принадлежал отцу, что ей остались только долги. Сразу после этого нас с братом сдали в приют. А сегодня Рут, моя сводная сестра, проговорилась, что сразу после смерти отца мачеха оформила документы на себя.

Лигрезо нахмурился:

- Ей, несомненно, положена доля собственности, если она была законной супругой. Но по закону две трети дома должны отойти к вам с братом.

- Но для этого нужно убедиться, что дом действительно принадлежал отцу.

- Вы правы, и, если необходимо, мы задержимся в Лазри на пару дней.

- Спасибо, коронет Лигрезо, - поблагодарила я. – Но я знаю, как дорого ваше время. Сейчас дом мне уже не нужен, я построила свой. Нам лучше выехать сразу, как будут улажены последние формальности с приютом.

Коронет покачал головой:

- Вы так настойчивы, когда защищаете других, и так равнодушны к себе? Если окажется, что эти люди обманом отняли у двух сирот их собственность, мы не можем оставить это без внимания. Злу не надо давать шансов расползаться. Безнаказанность рождает иллюзию вседозволенности. Решено, - твёрдо сказал мужчина. – Сейчас мы съездим в приют. После я отвезу вас к Ислугу, а сам займусь вашим делом. Мне легче будет получить доступ к нужным документам и в случае чего назначить экспертизу, - предупредил Лигрезо мою попытку сказать, что могу заняться этим и сама.

Я не стала спорить. Коронет прав, если я сейчас это не выясню, не выясню уже никогда. При бешенном темпе моей жизни вряд ли я скоро выберусь в Лазри. И двум моим деятельным родственницам надо бы дать понять, что мною уже нельзя помыкать безнаказанно.

- Я бы хотела остаться в приюте подольше, - только и сказала я. – Проверить, как собрались дети, пообщаться с друзьями.

- Хорошо, - после краткой паузы сказал коронет. – Но фрам Ислуг будет расстроен. Я заеду за вами, когда улажу ваши дела с домом.

В приюте я мигом забыла обо всём. Стоило мне войти, как ко мне со всех сторон кинулись дети.

- Николь! Как долго тебя не было! Чем закончился суд? – слышала я со всех сторон.

Коронет Лигрезо вышел вперёд, и дети смущённо смолкли.

- Суд лишил всех прав Ардину Безье, - сказала я в наступившей тишине. – И сейчас вы можете задать свои вопросы новому владельцу приюта, коронету Лигрезо.

Мгновение дети молчали, а после взорвались радостными криками. Немного прокричавшись, они начали задавать вопросы.

- А это правда, что приют переезжает в Биссару?

- И мы поплывём на настоящем корабле?

- А вы не будете заставлять нас собирать милостыню?

Моих друзей интересовало всё, и они долго не выпускали Лигрезо, пока тот решительно не оборвал детей и сказал, что на остальные вопросы отвечу я.

Некоторое время после ухода коронета мы просто шумно радовались, разговаривали, смеялись. На какие только вопросы мне не пришлось ответить! Но переплюнул всех Фрил.

- Николь, - хитро начал он. – Коронет Лигрезо что, ухаживает за тобой?

- Ты что, дурак?! – зашикали на него девочки. – Он же принц! Ему нельзя жениться на простолюдинке!

Однако при этом девчонки с ожиданием смотрели на меня, и непонятно было, хотят ли они, чтобы я опровергла слухи, или же наоборот, согласилась. Истории о Золушках во все времена были в ходу.