том, что внешняя доброжелательность не исключает скрытую жесткость и решительность не только чисто теоретическую, но и практическую. И, как показали последние сорок лет жизни автора, доброжелательный наезд, как правило, имеет гораздо больше шансов иметь реальный положительный результат нашей критики. Ибо, он лишает критикуемого главного аргумента — чувства ущемленного достоинства, за которое он имеет (по его личному мнению) полное право мстить всеми доступными средствами. Ведь тот, кого вы критикуете, заинтересован соблюсти свой положительный имидж. И поэтому понимает (хотя далеко не всегда) то, что его чрезмерная резкость по форме будет расценена окружающими, как элемент плохого воспитания и отсутствия большого ума. И просто как элемент дрянности личности.

Доброжелательность касается не только конкретных слов и выражений, но и интонации голоса, стилистики речи, мимики, жестов, выражения глаз. Ибо, чем изощреннее ваша доброжелательность, тем мощнее ваш удар по адресату вашей критики. Тем яснее ваше глобальное преимущество над ним (при условии, что окружающие являются более или менее приличными людьми) в глазах окружающих: ваше принципиальное превосходство над оппонентом в интеллектуальном и психологическом, моральном смысле.

Доброжелательность, безусловно, необходима и в случае, когда вы хотите рассказать кому-либо об его ошибке, иллюзии, заблуждении и т. д. В том числе, своим знакомым и друзьям, коллегам и соседям, близким и родным. Большая длительность знакомства никак не означает того, что вы можете забыть о доброжелательности (и по форме, и по сути) к этому конкретному человеку. Не повод, собственно, и момент особой степени близости с этим человеком. Более того: чем выше наша доброжелательность к другу или родственнику, тем выше вероятность того, что этот человек захочет прислушаться к нашему мнению и что-то реально изменить в себе или своей жизни. У интеллигентов доброжелательность встречается в несколько раз чаще, чем у остальных. Она способствует более полноценному их творчеству и бытию.

Мудрость

Стало уже каким-то привычным и стандартным представление о том, что большинство людей является существами неглупыми и даже умными. Некоторые даже предъявляют претензию на особенно высокий интеллект. Хотя, в подавляющем большинстве случаев, претензия на особый интеллект — это всего лишь плод фантазии такого конкретного претендента. Складывается даже своего рода закономерность: среди тех, кто претендует на высокий интеллект, процентов восемьдесят — девяносто лишь тешит себя иллюзией об обладании таковым. А, вот, среди тех, кто скромно оценивает свой интеллект, вероятность присутствия большого ума в несколько раз больше.

Понятие мудрости, к сожалению, как и многие другие понятия о классических человеческих достоинствах, о добродетелях, стало чрезмерно расхожим, опустилось массой людей до какого-то слишком прозаического и приземленного уровня, потеряло свою истинную суть и содержание. Получается, что якобы быть неумным и немудрым, вроде как, и неприлично совсем. И потому любой дворник или домохозяйка (условно говоря) считают для себя возможным предъявлять претензию не только на особенный интеллект, но и на обладание мудростью. Это, вроде как, входит в стандартный комплект качеств, присущий всем нормальным людям. Иначе говоря, всем и каждому.

Если смотреть на ситуацию с житейской точки зрения, то выявится, что, действительно, уровень интеллекта и мудрости большинства людей (девяносто процентов) примерно одинаков. Что дает основание этому большинству думать о том, что они ничуть не хуже всех прочих.

И в системе житейских координат это действительно так. Но, существует еще и духовная система координат в соответствии с иерархией вечных классических ценностей Вселенной. Где критерии оценки принципиально более жесткие и строгие, чем в житейской. И тогда уже складывается более объективная картина реальной действительности. В соответствии с которой, девяносто процентов людей имеют, в лучшем случае, средний интеллект. А задатки высокого интеллекта имеются лишь у десяти процентов людей. То, как эти десять процентов относятся к своим особенно ценным и важным задаткам — это уже другая сторона медали. Но, тем не менее.

А о мудрости, к сожалению, у большинства слишком много иллюзий. Конечно, уровень житейской мудрости у большинства присутствует в определенном количестве. Но что это такое на самом деле? Это уровень знаний и сознания, который позволяет легко и непринуждённо решать простые и очень простые вопросы и задачи. Практически всем. Но, как только речь заходит о решении задач хотя бы среднего уровня сложности, то ситуация перестает быть безобидной и благоприятной, утешительной и самодостаточной. Выясняется, что более-менее сносно с задачами этого уровня сложности справляется только двадцать — тридцать процентов людей. А с задачами высокого уровня сложности справляется только один процент людей. С задачами очень высокого уровня сложности справляется, в лучшем случае, один человек из тысячи. И не просто тысячи обычных людей, а представителей интеллигенции. Среди рабочего класса эта пропорция еще в десять раз меньше. А для крестьянства, особенно нынешнего, уже в сто раз меньше. Поэтому, даже умеренно мудрых людей, на самом деле, предельно мизерное количество, к сожалению. И так было две тысячи лет назад. И так будет ближайшие две тысячи лет.

Ибо, при распространённой и мощной умственной лени, надеяться на быстрые и большие успехи в плане интеллектуального развития общества, увы, не приходится. Можно, конечно, тешить себя многочисленными и разнообразными иллюзиями по этому поводу. Но, по большому счету, это ничего принципиально не изменит. По крайней мере, в лучшую сторону. А в худшую — сколько угодно. Принципиальное непонимание основных (не говоря уже обо всех) элементов диалектики развития человечества приводит к многочисленным глобальным искажениям и извращениям в психологии и философии развития общества. Когда выдвигается заведомо ложный лозунг о том, что «кухарка будет управлять государством» или «кто был никем, тот станет всем». И большинство продолжает весьма доверчиво относиться к такого рода лозунгам и «афоризмам». Забывая, при этом, элементарную народную мудрость о том, что «рожденный ползать, летать не может».

Статистика наблюдения за последние тридцать лет показывает, что девяносто процентов людей при решении сложных вопросов (об очень сложных уже речь не идет, чтобы не навевать читателю чрезмерно пессимистического представления о человеческом обществе в целом) в девяносто процентах случаев терпит принципиальное фиаско. Просто многим непосвященным хочется думать, что проблемы и неприятности — это удел того или иного отдельного человека. А все остальные в этом плане гораздо более благополучны. Но, вот, если анализировать жизни большого числа людей, что называется, одномоментно (отчасти, постфактум), то пятидесяти тысяч оказывается вполне достаточно, чтобы у аналитика сложилось достаточно четкое и конкретное, а главное — объективное представление о реальной действительности. Которая оказывается, к сожалению, весьма неприглядной.

Небольшие крупицы мудрости есть лишь у одного человека из тысячи. Задатки мудрости среднего уровня встречаются у одного