ПТСР и эта рана головы повлияла на критические участки его мозга, его последующие действия вполне объяснимы.

Тут она заметила, что Декер смотрит в боковое окно, очевидно пропуская ее слова мимо ушей, и спросила:

— А ты что думаешь, Амос?

Не дождавшись в ответ ни слова, Дэвенпорт потянулась вперед и тронула его за плечо. Вздрогнув, он оглянулся.

— Извини, — сказала она. — Я спрашивала, что ты думаешь о Монтгомери?

— Я думаю, куда важнее, что мы думаем о Реджине Монтгомери.

— Это почему же? — пришла она в недоумение. — Я помню, ты говорил, что надо выяснить, есть ли у Монтгомери семья.

— И надеюсь, мы вот-вот получим кое-какие ответы.

Реджина Монтгомери жила в одном из ряда старых двухквартирных домов, обветшавшем настолько, что от полного разрушения его отделяли лишь пара ржавых гвоздей и пара укусов термитов. Они припарковались перед домом. Посреди двора без единой былинки стоял старый «Бьюик» кремового цвета с потрепанным дерматиновым верхом. Вся округа производила впечатление чумных кварталов. Издали донесся гудок товарного поезда.

Когда они направились к передней двери со стеклом в виде пирамиды, треснувшим примерно на уровне глаз, с неба заморосило.

Богарт постучал в дверь.

— Соседняя квартира выглядит брошенной, — заметила Дэвенпорт.

— Да здесь половина домов выглядят брошенными, — поддержал ее Богарт.

Послышались приближающиеся шаги, и дверь открылась.

Реджина Монтгомери оказалась среднего роста, худой, а ее некогда каштановые волосы почти совсем поседели. Одета она была в выцветшие джинсы, туфли без каблуков и свитер, чем-то замаранный у талии.

Они назвались, и Реджина впустила их в дом.

Тесная гостиная была скудно обставлена дешевой потрепанной мебелью. Хозяйка провела гостей на кухню, убрала со стульев какие-то коробки и стопки бумаг и жестом пригласила сесть за маленький столик, стоявший посередине. Стульев было всего четыре, так что Миллиган и Дэвенпорт остались стоять.

Тревожно оглядев всех по очереди, Реджина наконец остановила взгляд на Богарте, предъявившем свой жетон ФБР.

— Чего вам от меня надо? — без обиняков спросила она.

— Просто задать несколько вопросов. Мы поговорили с вашим мужем…

— Просто для вашего сведения: хотя мы и вправду не разводились, вместе мы не жили давным-давно. Он сидит по тюрьмам уже много лет.

— Но официально он все еще ваш муж?

— Да.

— Когда вы узнали, что он, возможно, убил Роя и Люсинду Марс?

Она с сосредоточенным видом облокотилась на спинку стула.

— Когда пошла в тюрьму навестить Чака.

— Дату не помните?

— Точную — нет. Впрочем, я езжу каждую неделю… Дайте сообразить. — Взяв пачку сигарет со стола, Реджина закурила, выпустила дым через ноздри и несколько секунд молчала. Потом сказала: — Наверное, пару месяцев назад или около того. Может быть. Я толком не помню.

— Вы удивились? — спросил Богарт.

— Чему? Что он людей убил? Да какого черта! Я знала, что он лютый. Он уже убивал. За это его и казнят. Убил в Алабаме полицейского штата. А это чертовски верная высшая мера.

— Он сказал, что вы поискали дело Марсов в Интернете, дабы убедиться, что он говорит правду, — подсказал Богарт.

— Ага, пошла в библиотеку. Своего компьютера у меня нет. Напечатала их фотки и кое-какую еще информацию и отнесла ему в тюрьму. Он их с ходу признал.

— Вы предложили ему сообщить властям?

Реджина покачала головой.

— Это была идея Чака. Но я подумала, что так будет правильно. Знаете ли, единственный способ хоть капельку искупить то, что он набедокурил.

Декер огляделся, запечатлевая в памяти все, что видел.

— А что вы планируете делать, когда вашего мужа казнят?

— А ничего, — фыркнула она. — Я живу тут и едва-едва могу наскрести на квартплату. Работаю в бакалейном магазине, а еще на второй работе в «Макдоналдсе» дальше по дороге.

— Сын живет с вами? — осведомился Декер.

— Томми, — кивнула Реджина. — Он славный мальчик. Он встанет на ноги.

— Его отец сказал, что он хороший футболист.

— Ага, так и есть, — кивнула она.

— Отца не навещает?

— Нет. А с какой стати? — женщина сердито зыркнула на Декера.

— Очень мило, что вы не покинули мужа одного в такой ситуации, — произнесла Джеймисон.

— Нам бывало хорошо вместе. Пару раз. А еще он отец Томми. И я виню чертово правительство. Чак сражается за свою страну, лишается куска головы и что же за это получает? Да ничего. Вот это чертово преступление, если хотите знать мое мнение.

— По-моему, масса народу разделяет ваше мнение, — заметила Дэвенпорт.

— Еще что-нибудь можете нам сообщить? — спросил Богарт.

— Больше я ничего не знаю. — Реджина посмотрела на наручные часы. — И мне пора на работу. Моя смена начинается где-то через двадцать минут.

Проводив их до порога, она решительно закрыла за ними дверь.

— Ладно, и что теперь? — поглядел Богарт на Декера.

— А теперь мы отправимся повидать «Ревущих пум».

* * *

Когда они подъезжали к школе, которую Декер нашел с помощью своего телефона, дождь зарядил уже не на шутку.

— Что мы тут делаем? — поинтересовался Богарт.

— Ты упоминал «Ревущих пум»? — припомнила Дэвенпорт.

— Фото в доме Реджины Монтгомери, — кивнул Амос. — Ее сын был в футболке «Ревущих пум».

— Ладно, значит, ты хочешь с ним поговорить, но ведь он ни разу не навещал отца, — отметила Джеймисон.

— Я и не собираюсь спрашивать его об отце.

Богарт припарковал машину на гостевой стоянке, и они направились к начальству. Не прошло и трех минут, как они уже шагали в спортивный зал под предводительством заместителя директора.

— Занятия у Томми уже кончились, — сообщил тот, идя по коридору, — но команда еще тренируется в зале.

— Разве футбольный сезон еще не закончился? — спросил Богарт.

— Это Алабама, — улыбнулся тот. — Футбольный сезон толком не заканчивается никогда. А мы в этом сезоне выиграли чемпионат ассоциации. Мальчики хотят в следующем году повторить успех. Просто решили поднажать.

Переговорив с тренером, заместитель директора оставил их в зале. Минуту спустя тренер привел Томми Монтгомери — миловидного парня, ростом повыше отца, с широкими плечами, толстыми руками и еще более толстыми ногами.

— Тренер сказал, что вы тут насчет моего старика, — окинул он их недружелюбным взором.

— Это верно, — подтвердил Богарт.

— Мне нечего про него сказать, потому что я его вообще не знаю. Домой он и носу не казал. Я обрадовался, когда его загребли. И он убрался из моей жизни раз и навсегда.

Декер поглядел на остальных игроков, отрабатывавших перестроение.

— На какой позиции ты играешь? — спросил он.

— А что? — поднял на него глаза Томми. — Вы хоть разбираетесь в футболе?

— Чуток. Для линии нападения или защиты ты мелковат. Для лайнбекера тоже. Зато руки и ноги длинные. Икры у тебя железные, бедра рельефные, а