– Сыграй ее для меня.

Шон вытаращил глаза.

– Правда?

Я просто улыбнулась, попивая кофе и притворившись, что совершенно спокойна и хладнокровна, будто совсем не психую из-за того, что Шон Стетсон сыграет для меня неизданную песню.

Он размял шею, чуть выпрямился, прочистил горло и запел.

Вступление звучало мягко и медленно, плавные аккорды перемежались короткими ударами по корпусу гитары. Струнный инструмент и выстукивание создавали чарующий и манящий ритм.

Я кивала в такт, чуть задвигав бедрами на стуле. Взглянув на меня, Шон подметил это легкое движение, а я залилась краской под его пристальным взором.

Умираю, как хочется рассказать об этом Клэю.

Он будет гордиться тем, что я подошла к Шону, как классно сама все устроила. Такое поведение стало для меня естественным – или, во всяком случае, я несравнимо поменялась, перестав быть той девчонкой, которая еще несколько недель назад даже не могла смотреть Шону в глаза посреди шумной кофейни.

Я до сих пор думала, как мне не терпится рассказать о случившемся Клэю, когда Шон начал петь хриплым голосом, который шелестел как языки пламени.

Мне нравится

Луна,

Проникшая через окно,

И окрасившая твою плоть.

Мне нравятся

Твои ноги,

Когда они раздвинуты,

И ты ждешь меня, детка.

Я чуть не подавилась кофе, но каким-то чудом сдержалась, когда Шон расплылся в дьявольской ухмылке.

Мне нравятся

Холмы твоей груди,

Когда она набухает

И просится мне в рот.

Я дам тебе

Все, что захочешь,

Что захочешь, если ты

Просто раздвинешь ноги и произнесешь

То волшебное слово.

Потом аккорды прервались, Шон плавно постучал по гитаре тыльной стороной ладони и приступил к припеву.

Умоляй меня, детка,

Кричи мое имя.

Встань на колени, детка,

Пусть желание

Сотрет

Все смущение.

Я вскочила со стула, пока он не успел продолжить, и быстро залила оставшийся кофе в глотку. Шон резко перестал играть.

– Господи, прости, пожалуйста. Я только поняла, что уже опаздываю! – Я спрятала пылающие румянцем щеки и перекинула на плечо ремень от сумки. – Песня правда классная. Правда. Очень сексуальная. С нетерпением жду, когда услышу ее на выступлении.

Шон отложил гитару и встал.

– Джиана… – попытался он остановить меня, но я уже бежала к двери. По пути я споткнулась о ножку стула, накренилась вперед, но вернула равновесие и слегка крутанулась, чтобы не врезаться в бариста, несущего поднос с тарелками.

– Прости, я ужасно опоздаю, если сейчас не убегу. Но скоро увидимся! – бросила я Шону.

– Подожди!

Я остановилась, чувствуя, как колотится сердце, и повернулась, зная, что щеки залил такой густой румянец, что скрыть его уже невозможно.

Шон провел рукой по волосам.

– Могу я… есть ли шанс получить твой номер?

От моего разгоряченного лица отлила кровь.

Получилось. Все, что мы продумали с Клэем… получилось.

И впервые я осознала последствия.

Шон вложил в мою ладонь телефон, и, сглотнув, я быстро набрала свой номер. Так же быстро вернула ему мобильник и выдавила самую радостную улыбку, на какую была сейчас способна.

– Я тебе напишу, – пообещал он.

Отвернувшись, я помахала через плечо, пытаясь улыбаться спокойно и сдержанно. Однако, судя по тому, что Шон стоял, засунув руки в карманы и выгнув бровь, он явно меня раскусил.

А это означало, что ему нравилось нарушать мое спокойствие.

Когда я вышла из кофейни на жару, которая становилась с каждой минутой сильнее, то хлопнула себя ладонью по лбу и, простонав, провела ею по лицу.

С тем же успехом я могла бы нацепить на себя яркую табличку с надписью «Я – девственница!».

Смущение сменилось стыдом, а потом и паникой, и я почти галопом помчалась через студенческий городок.

Чем, черт возьми, я думала?

То, что играю в эту… эту дурацкую игру с тем, кто настолько меня опережает, было немыслимо. Шон – музыкант. Сексуальный талантливый парень. Почему до сих пор до меня не дошло, что он наверняка трахался с дюжиной девиц, если не больше?

А я?

Даже до петтинга не дошла.

Из-за выпитого эспрессо кровь в ушах отбивала, как военный барабан, пока я пулей неслась к стадиону. Влетела через металлические двери, пробежала по коридору, завернув в столовую, и поняла, что команда еще не пришла. Прищурившись, снова глянула на часы и попыталась вспомнить расписание Клэя.

Тренажерный зал.

Легонько подпрыгнув, я повернулась и быстро зашагала в обратном направлении. Распахнув двери тренажерного зала и влетев в него, я не подумала, о чем скажу или о последствиях того, о чем хочу попросить.

Как только вошла, меня оглушил громкий рэп, но эти звуки не шли ни в какое сравнение с тем, как громко стучало мое сердце, когда я прочесала взглядом помещение и нашла Клэя. Он лежал на спине, на груди у него была тяжелая штанга. Клэй шумно вдохнул и толкнул ее вверх к Холдену, который его страховал.

Напоследок сделав глубокий вдох, я направилась прямиком к ним, не обращая внимания на игроков, которые удивленно смотрели мне вслед. Когда подошла, Холден помог Клэю повесить штангу на место, и тот даже не успел сесть на скамейку, как я схватила его за руку и потянула за собой.

– Ты мне нужен.

КЛЭЙ

Для такой хрупкой девчонки Джиана обладала крепкой хваткой. Она буквально протащила меня через всю качалку, пока товарищи по команде с интересом наблюдали за этой сценой. Весело улыбаясь, я пошел за ней, пожав плечами остальным игрокам, которые кивнули мне, будто спрашивая: «Какого черта происходит?».

А когда мы подошли к двери, тренер Доусон остановил меня, с силой ударив рукой в грудь.

– Тренировка еще не закончилась, – сказал он скорее Джиане, чем мне.

– Тренер, извините. Нужно забрать Джонсона для быстрого подкаста. Обещаю, верну его через пятнадцать минут или меньше.

Джиана расправила плечи, но я заметил, как она с усилием сглотнула, смотря на тренера. Он был минимум на полметра выше ее и в три раза крупнее. Мужчина свел брови на переносице и шумно вздохнул, убрав руку с моей груди.

– Десять минут, – уступил он. – И по кругу за каждую минуту.

Я кивнул, и Джиана уволокла меня из тренажерки.

– Так что это за подкаст? – пошутил я, прекрасно зная, что ее поступок не имеет отношения к связям с общественностью.

Она не ответила мне, и мы