–Мама, этот туннель… тайная комната… ты вообще знала, что у миссис Грейстоун есть тайник в подвале? Я сначала решила, что это просто бункер… Ты что, совсем не удивилась?

–У многих есть бункер,– сухо ответила госпожа Моралес.– Мимо некоторых домов я ездила много лет – и не знала, что там есть бункер, пока хозяева не выставляли дом на продажу.

–А те бункеры, которые ты видела… они похожи на тот, что уГрейстоунов?– спросила Натали, повысив голос.– Они тоже соединялись с чужими домами на другой улице?

–Хм… нет, раньше я такого не видела,– признала госпожа Моралес.

–Ты вообще хорошо знаешь миссис Грейстоун?– спросила Натали, иЧез почувствовал, как что-то изменилось. Теперь уже Натали допрашивала госпожу Моралес.

«Молодчина, Натали!»– подумал Чез и прислушался внимательнее.

–Хм… мы несколько лет были вместе в родительском комитете,– сказала госпожа Моралес.– Она не любила привлекать к себе внимание… но миссис Грейстоун – человек, который всегда делает то, на что подписывается. Вовремя и правильно. И она никогда не жаловалась, не задавала миллион дурацких вопросов и не заставляла меня жалеть, что я сама не взялась за дело!

Чез почувствовал гордость за маму.

–И этого было достаточно, чтобы ты вызвалась заботиться о её детях неизвестно сколько времени?– спросила Натали.– А ты не подумала, что, может быть, миссис Грейстоун ввязалась во что-нибудь странное и ужасное?

–Да, я подумала, что, может быть, она ввязалась во что-то странное и ужасное,– ответила госпожа Моралес.– И именно поэтому я предложила помощь. Потому что я сомневаюсь, что она в чём-то виновата. Надеюсь, тебе никогда не придётся узнать это на собственном опыте, маленькая мисс Зазнайка, но очень часто люди – особенно женщины – попадают в скверные ситуации, в которых они совершенно не виноваты. И им нужно помочь выпутаться. Подумай сама – с какой стати мне помогать человеку, который в этом не нуждается?

–Мама, я терплю людей, которых ты приглашаешь пожить у нас. Людей, которым ты доверяешь, потому что они – женщины и дети,– сказала Натали.– Я помню того парня, который сломал мой ноутбук, и девочку, которая украла мои любимые джинсы…

–По-моему, ты сама их потеряла,– перебила госпожа Моралес.

Натали продолжала:

–…и ту женщину, которая всё время плакала…

–У неё была для этого причина,– строго сказала госпожа Моралес.

–Тебе не кажется, что Грейстоуны не такие, как остальные дети, которые гостили у нас?– спросила Натали.– Ну, типа… менее испуганные.

Чез вспомнил, как бережно госпожа Моралес провела их через школьную парковку, словно охраняя от какой-то неведомой опасности. Словно они и сами понимали, в чём дело. Тогда ему не было страшно.

А теперь было.

–Некоторые умеют хорошо скрывать свои чувства,– заметила госпожа Моралес.– Впрочем, я бы не сказала, что Кейт Грейстоун – та женщина, которая станет связываться с опасным мужчиной. Но в ней всегда было что-то такое. Что-то… загадочное. И печальное. Она никогда не говорила о своём муже. И опрошлом.

–Вот видишь, мам! Не все женщины рассказывают кому попало, каким негодяем был их муж,– сказала Натали.– Ты могла бы брать пример…

–Натали, Кейт Грейстоун не развелась,– перебила госпожа Моралес.– Её муж умер. Несколько лет назад. До того, как они сюда переехали.

«Переехали?» Это слово застряло в голове уЧеза.

Всё изменилось после папиной смерти. Было время, когда казалось, что солнце погасло, а еда утратила вкус. Чез целыми неделями лежал в постели и ничего не делал, только смотрел в потолок. Однажды утром он проснулся и понял, что потолок выглядит по-другому – гладкий, белый, мирный, вместо тёмного и заросшего паутиной. Встав, он нашёл маму, и она спросила: «Тебе нравится наш новый дом? Я не хотела, чтобы вы волновались, и перевезла вас сюда, пока вы спали. А мебель тебе нравится? Тут всё новое. Мы начинаем с чистого листа. Обещаю, здесь мы будем счастливы. Мы заживём лучше, чем раньше».

Наверное, Чез был слишком занят мыслью о том, что без папы не может быть никакого «лучше», поэтому он не расспросил маму как следует и не прислушивался к тому, о чём она говорила в тот день.

Когда Чез думал обо всём, что случилось вскоре после папиной смерти, голова у него работала странно. Может быть, потому, что ему было четыре года, или потому, что мама не рассказывала ни о чём конкретном. А может, он слишком сильно грустил и поэтому ничего не запомнил.

Но Чез был абсолютно уверен, что они просто переехали из одного дома в другой, а не из города в город.

«Почему госпожа Моралес говорит так, будто мы приехали из какого-то совсем другого места?»

Теперь, когда Чез задумался об этом, ему показалось странным, что мама перевезла их посреди ночи, не предупредив заранее. Или мама предупредила, аЧез просто забыл?

«Ничего не забывай»,– сказала ему мама всего несколько дней назад. Это были её последние слова перед исчезновением.

А вдруг он уже забыл что-то важное?

А если он не помнил чего-то с самого начала?