сработает, – меня вдруг охватил гнев. Терпение у меня нулевое и характер скверный. Вот главные причины того, что я совершенно не гожусь для такой работы. – Это будет полный отстой. Они как раз собираются раззявить рты и выплеснуть все накопившееся дерьмо. А я не хочу слушать, потому что ты, похоже, тот еще фрукт. Меня потом, наверное, будут мучить кошмары. Так что если мне придется все-таки окунуться в этот ужас, то ты заплатишь. Не нравятся условия – катись к черту. У меня есть дела поважнее, чем торговаться с какой-то жалкой кучей дерьма вроде тебя.

Я переборщила, но, к счастью, точно знала, как выбраться из ямы, которую сама же себе и выкопала.

Вскочив, я обвела взглядом каждого из его преследователей:

– Я вижу вас. Я слышу вас. – Я вскинула руку. – Не скажу, что мне этого хочется, но я вижу и слышу. Я не могу помочь вам так, как хочется вам. Я не коп и не та, к кому копы прислушаются. Но вы тяготеете над ним. Он чувствует негативное влияние. Так вперед же, откачайте его энергию, а потом прижмитесь к нему, да надавите посильнее. Знаете, как?

Важный чувак в белой классической рубашке кивнул. Лицо его было таким решительным, что я поставила бы что угодно на то, что при жизни он был копом или каким-нибудь агентом. Два тощих парня посмотрели на сурового типа, но, вместо того, чтобы придвинуться ближе, последовав его примеру, съежились, не сойдя со своих мест. Они боялись его.

Значит, коп или что-то подобное и, вероятно, парочка мелких преступников. Получается, сочувствовать стоит лишь одному из трех. Чего еще мне не хватает для полного счастья?

Я взяла стул за спинку, снова развернула его и села. Залив по-прежнему умиротворяюще поблескивал, катя ленивые волны.

– Ладно. Ладно, хорошо.

Голос мужика оставался тверд, но в каждом слове звучали нотки беспокойства.

И магам, и не-магам была одинаково неприятна мысль о том, что мертвые гуляют среди живых. Черт, даже мертвым это не нравилось, особенно когда они не подозревали, что испустили дух, и не знали, что такое «переход». На меня искоса смотрели в обоих сообществах, по обе стороны «завесы» – границы между живыми и мертвыми, – как будто я была виновата в том, что мне приходится иметь дело с такой бесполезной магией.

«Если уж не везет, так не везет по полной, Алексис», – как говаривала моя мать.

И была абсолютно права. Не знаю уж, какую там силу ощутил незнакомец, но честно говоря, моя магия сильно ограничила мои жизненные возможности.

Глава 17

Алексис

Клиент (узнавать его имя я не планировала) встал и вытащил толстую пачку зеленых. Парень просто набит наличкой – и пререкался при этом из-за трех сотен баксов?

Деньги он шлепнул на сервировочный столик.

– Придави хрустальным шаром, – велела я.

Он занес руку над треснутой сферой – и замешкался.

– А это… не испортит твою… штуку?

– Нет. Это всего лишь реквизит, для солидности, – я махнула рукой, ни на что конкретно не указывая. – Дейзи, пересчитай деньги.

– Как-то все это… очень странно, – пробормотала Дейзи, шурша бумажками. – Здравствуйте, сэр. Спасибо, что заглянули. Я просто… Ага. – Новое шуршание возвестило о том, что она сунула пачку в карман.

Скрипнул складной стул, и наступившая тишина наполнилась плеском волн, бьющихся об опоры пирса.

– Еще что-нибудь? – нетерпеливо спросил мужчина.

– Нет, – ответила я, не пошевелившись. – Я просто давала твоим приятелям шанс на последний выстрел.

– Кажется, ей не нужны постоянные клиенты, – прошептала Дейзи.

– Не нужны, – подтвердила я. Вообще-то сейчас я собиралась с силами, готовясь к худшей части всех этих представлений. Быстрый взгляд на спутников моего клиента сказал, что они в полной боеготовности и жаждут, чтобы их выслушали. – Ладно, валяйте. Я вся внимание. – Я включила таймер на телефоне. – У каждого из вас есть по пять минут.

– У кого… у меня? – не понял клиент. А важный чувак за его спиной уже открыл рот.

– Конечно, нет. Когда ты говоришь, рядом с тобой куча людей, у которых нет иного выбора, кроме как слушать тебя. А у этих, кто стоит за тобой, есть только я. Ну или другие такие же бедолаги. Я собираюсь отправить их за Черту, хотят они того или нет. И самое меньшее, что я могу сделать, это выслушать их, прежде чем они уйдут.

Мужик нервно облизнулся. О да, он тот еще фрукт. У него наверняка масса секретов, не предназначенных для моих ушей.

Что ж, надеюсь, я не услышу слишком много.

Обнулив таймер, я кивнула важному чуваку:

– Давай.

– Я около трех месяцев возглавлял расследование департамента в отношении мистера Романо, подозреваемого в незаконном обороте наркотиков, – начал чувак, подтверждая мое недавнее предположение. – Мы получили наводку относительно партии…

Усилием воли я приглушила его голос, и теперь он просто обтекал меня. Слова сливались друг с другом, становясь не более чем колебаниями звука. Не хотела я знать кровавые подробности того, как этого парня вышвырнули из мира живых, потому что были они, вероятно, кошмарными. У меня хорошее воображение, страшные картинки возникают перед моим мысленным взором и без посторонней помощи.

– Ты меня слышишь? – спросил важный чувак, и ясно было, что даже после смерти он считает себя большой шишкой.

– Угу, – в принципе я сказала правду. Он же не спросил, слушаю ли я. Я взглянула на таймер. – Осталась минута. Что-нибудь еще?

– Роджер Маклафлин. Он работает в Нью-Йорке, участок Центрального парка. Скажи ему, что Джим Миллер велел тебе передать ему: восемь-семь-семь, терминал три. Он поймет. Запомнишь?

Ни один мускул моего тела не дрогнул, и лицо не утратило расслабленного выражения. Если бы мистер Бандюган узнал, какую информацию я только что получила, что бы она ни значила, у нас со стариной Джимом вполне бы могло появиться кое-что общее.

– Запомнишь? – повторил Джим.

– Слушай, парень, я же говорила, что не передаю посланий, – раздраженно проворчала я. Мистер Бандюган (надеюсь, я все-таки сумею забыть потом его имя) подался ко мне, глаза его опасно блестели. – Уверена, твоя мать и так знает, что ты ее любишь.

Взгляд мистера Бандюгана остался настороженным, но плечи слегка расслабились. Разок-другой я уже ходила этой дорогой. Да-да, я отлично умею выживать.

– Ты передашь? – спросил Джим. – Коснись волос, если да.

Умный парень, этот важный чувак. Неплохо разбирается в людях.

Но, конечно, недостаточно хорошо, поскольку мистер Бандюган загасил его.

– Так, время вышло. – Я откинула со лба упавшую прядь, потому что – а как иначе? Не передавать послание? Роджер