— А как же ты тогда живешь? — удивленно спросила она.

На красивом лице мужчины появилась улыбка, глаза оживились, и Стелла увидела в васильковой синеве необыкновенное желание жить, любить и быть любимым. Душа Этьена светилась жизненной энергией. Рядом с ним Дочь Света почувствовала себя очень сильной и защищенной. На мгновение ей показалось, что она уже очень давно встречала этого красивого мужчину, знала его очень хорошо. Она напрягла свою память, но вспомнить его не смогла.

— Нет! Я не могла с ним раньше встречаться, — размышляла Стелла, — во-первых, он француз, во- вторых, он умер почти четыреста лет назад, а в-третьих, он не в моем вкусе, хотя чертовски красив.

Затянувшееся молчание нарушил Этьен.

— А как тебя зовут?

Стелла удивленно посмотрела на него и, приподняв левую бровь, кокетливо произнесла:

— У меня же не одно имя! Какое ты хочешь знать?

Мужчина, не задумываясь ни на секунду, быстро ответил:

— Зачем мне знать твое темное имя? Назови то, которым тебя назвали твои родители.

Дочь Света медлила с ответом, какое-то странное волнение охватило ее.

— Он задал обычный вопрос! — думала Стелла, — уместный для данной ситуации, но что же тут не так? Почему я начала так волноваться, как отличница перед сдачей экзамена? Почему Этьен так будоражит мое сознание?

Мужчина подошел к Стелле и взял ее руку, Дочь Света вздрогнула, рука Этьена была холодной. Ни слова не говоря, он поднес ее руку к своей груди и приложил туда, где должно биться сердце. Стелла прислушалась, но услышала только нервные удары собственного сердца. В груди у Этьена была тишина.

— Ты мертвый? — робко спросила она.

— Нет, я бессмертный, разве ты этого не помнишь, Стелла?

Услышав свое имя, произнесенное Этьеном, женщина не на шутку испугалась.

— Здесь все всё знают! Да велика и могущественна власть Темного мира, — подумала она.

— А как души попадают в колодец забвения? — неожиданно для себя спросила Дочь Света.

— Она ничего не помнит, а Смерть её не узнала! — прошептал Этьен, а вслух добавил, — туда их отправляет Смерть, лишая надежды выбраться оттуда и попасть в Лучший мир. Когда человек в своей земной жизни одинок и совершает много зла, отравляя ненавистью и высокомерием человеческие души.

Он помолчал немного, стараясь понять, что твориться в душе у Дочери Света.

— Или кто-то желает, чтобы умершего поскорее забыли и не вспоминали добрым словом, а блуждающая по лабиринтам Хаоса душа, не имеет проводника, тогда Смерть направляет эту душу либо себе в коллекцию, либо в колодец забвения, — печально прошептал Этьен.

— А зачем ей коллекция человеческих душ? — неуверенно спросила Стелла.

— Смерть беспощадна, завладев бессмертной душой, она не дает ей возможности, потом вселиться в новое тело! Ее коллекцию составляют души великих и гениальных людей планеты, которые покончили жизнь самоубийством или погибли, не достигнув пятидесяти лет. У такой души есть возможность вселиться в новое тело и прожить еще раз земную жизнь, искупив свои грехи и полностью раскрыв свои таланты. А Смерть держит их в своих сосудах и гениальные люди на Земле почти не рождаются! Понимаешь?

Стелла утвердительно покачала головой, сердце сжалось от тоски и боли, ведь она знала, сколько гениальных поэтов и писателей, музыкантов и художников не дожили до пятидесяти лет и погибли в расцвете своего таланта.

— А можно как-то освободить эти души из коллекционных сосудов Смерти? — сдерживая слезы, спросила Дочь Света.

— Я слышал однажды, как в разговоре с ведьмой твоя наставница сказала, если у Сына и Дочери Света родиться девочка, то она сможет остановить действие магии на сто пятьдесят лет, а значит, я не смогу без чар удерживать мою коллекцию и души гениальных людей обретут свободу. И многие вселятся в новое тело и завершат свои дела, которые когда- то были ими начаты. Мир пополнится новыми поэтами, писателями, музыкантами, художниками, учеными, а значит, мои помощники не смогут доставлять мне человеческие души, я потеряю свое могущество и власть. Запомни, Дети Света не должны встретиться, ни при каких обстоятельствах, а тем более полюбить друг друга и родить всесильную дочь. Ищите их везде. Я знаю, что Дочь Света родилась в России, а где Сын Света, пока не знает никто, но он тоже уже родился. Они ищут друг друга, но мы должны успеть опередить их, иначе. Больше она ничего не говорила, а читала заклинание для поиска Детей Света, но оно не дало никаких результатов.

— Скажи, а зачем Смерть твою душу взяла себе в коллекцию, ты же не был гением? — спросила Стелла.

— Да, ты права! Я почти обычный человек! Но теперь я понимаю, почему разозлилась Смерть. Ты задаешь вопросы, которые наталкивают на мысль, что ты не просто земная женщина. Я Сын Света! Такие мужчины появляются один раз в пятьдесят лет. Мы не знаем магии, не сопровождаем души умерших, но женщины двух миров ждут появления такого мужчины. От Сыновей Света у ведьмы рождается девочка, которая по знаниям, силе и могуществу будет превосходить свою мать. А если девочка родится у Дочери Света, то этот ребенок остановит магию на сто пятьдесят лет, а если Смерть заберет такого мужчину раньше, и ребенок от него не родится, то на земле будет баланс и равновесие.

— А что произошло с тобой, до того, как ты попал в коллекцию Смерти? — спросила Стелла.

— Я начну не с самого начала, а того момента, когда я влюбился в молодую ведьму, Клавдию. Она захотела, чтобы наша с ней дочь стала самой могущественной ведьмой, чтобы подчинила себе весь мир. Клавдия уже заключила сделку с помощниками и ассистентами Смерти и ждала подходящего момента, чтобы зачать нашу дочь, но Гордыня успела надеть на голову Клавдии свою золотую корону и вознести ее над всеми. Любовь, которая оберегала меня от глаз других ведьм и от Смерти, постепенно была побеждена Гордыней. И однажды я ощутил на своей груди невыносимое жжение, открыв глаза, я увидел старую сморщенную женщину, которая нашла меня и нанесла на мою грудь огненные письмена, я не вижу их, но, когда приближалась ко мне Темная госпожа, я чувствовал сильную боль в груди. Смерть приблизилась ко мне и прочитала горящие на моем торсе письмена и сказала:

— Теперь ты принадлежишь только мне! Я покажу тебе такую любовь, которую не может дать ни одна земная женщина, даже лучшая из них.

— А что Клавдия, разве она не