– Договорись о встрече с Джорджем Мерфи, – попросил Дэйн Джейсона, когда агент зашел на следующий день.

– Чем вызвана такая перемена? – поинтересовался Джейсон. – Я думал, ты решил сосредоточиться на семье. – Он сделал воздушные кавычки пальцами.

– Если ты имеешь в виду моего сына, то я буду навещать его, когда смогу, и, конечно же, загодя вернусь, как только назначат дату операции.

– Вообще‑то я говорю не о Джейдене. Поправь меня, если я ошибаюсь, но разве ты не собирался просить Айрис выйти за тебя замуж?

– У нас с Айрис все кончено, – сказал Дэйн, поворачиваясь лицом к огромному бассейну на заднем дворе.

Он не заметил, как на лице Джейсона отразилась чистая радость.

– Да ну? Когда же это случилось?

– Разве это имеет значение? – спросил Дэйн, оборачиваясь. – Я принял твой совет и решил сосредоточиться на карьере.

– Мне очень лестно, что ты прислушиваешься к моим советам, но ты в порядке?

– Буду, как только вернусь на работу, так что найди мне что‑нибудь. На данный момент все, что угодно, но мне нужно убраться к чертовой матери из Лос‑Анджелеса.

– Займусь этим прямо сейчас, – с готовностью ответил Джейсон и, подойдя к Дэйну, положил руку ему на плечо. – Как бы там ни было, мне жаль, что так получилось. Я знаю, как тебе нравилась Айрис.

Дэйн был рад, когда Джейсон наконец ушел. Ему было невыносимо видеть самодовольное лицо агента. Джейсона буквально распирала гордость, что он оказался прав насчет Айрис и его самого.

– Дэйн, я не хочу вмешиваться, но ты уверен, что тебе следует уехать? – тихо спросила Морган.

– Остаться и хандрить и жалеть себя за то, что меня бросила женщина? – поинтересовался Дэйн. – Нет, спасибо, Морган. Будет лучше, если я вернусь к работе как можно скорее.

– А твоя семья? Может быть, разговор с отцом поможет. Генри Стюарт, верно?

Дэйн нахмурился.

– Да, но у меня не настолько доверительные отношения с родителями. Но спасибо тебе за заботу.

– Всегда пожалуйста.

Дэйн понимал, что его ассистентка старается помочь, но чем больше он думал о поведении Айрис, тем больше злился. Его так и подмывало вернуться к ней и еще раз поговорить. Хотя вряд ли разговор что‑то решит. Он проходит чистилище. Его разум и сердце в состоянии войны. Разум подсказывал ему двигаться дальше, сосредоточиться на карьере, а сердце, наоборот, твердило, что нужно бороться за любовь и не сдаваться.

В итоге разум победил.

Прошло семь дней, четыре часа, тридцать восемь минут и пять секунд с тех пор, как Дэйн покинул ее дом. Айрис до мельчайших подробностей помнила выражение глубокой обиды на его красивом лице, когда она велела ему оставить ключ и уйти.

Она поступила правильно. Потому что любит его и сделает для него все, что угодно, в том числе порвет с ним ради его же блага. Дэйн рисковал своей карьерой, чтобы быть с ней и Джейденом, и она не могла этого допустить.

Но почему ей так больно?

Ей не хватало Дэйна. Она скучала по его ласкам и поцелуям. Ей не хватало его близости. Айрис жаждала ощущения пьянящей страсти, которую Дэйн пробуждал в ней. Он спас ее от долгого одиночества.

С другой стороны, ее злило то, что он так безоговорочно сдался и покинул ее без борьбы, хотя инициатором расставания была она.

Боль была такой невыносимой, что Айрис не хотелось вставать с постели. Если бы Джейден не пришел разбудить ее, они бы опоздали на химиотерапию. Айрис понимала, что бессмысленно предаваться горю, но ничего не могла с собой поделать.

На восьмой день появилась ее сестра.

– Айрис? – крикнула Шелли, входя в дом. – Где ты?

– Я в спальне, – откликнулась она.

Шелли вошла. Она была одета для работы в юбку до колен, шелковую блузку и туфли‑лодочки.

– Почему ты все еще в постели? Ради всего святого, сейчас середина недели.

– Я устала, – пробормотала Айрис, глубже зарываясь в одеяло.

– Именно так мне и сказал племянник.

– Он на меня настучал?

– Просто сообщил своей тетушке, что ты уже неделю не ходишь на работу.

Айрис вылезла из‑под одеяла.

– Извини, что он тебя побеспокоил. Я в порядке.

– Что‑то я сомневаюсь.

– Уходи, Шелли, и оставь меня в покое, – устало сказала Айрис.

– Не могу, сестренка. Ты сейчас особенно нужна Джейдену, пока его отец временно отсутствует.

Что бы там ни произошло между тобой и Дэйном, уверена, что это поправимо.

Айрис покачала головой:

– В том‑то и дело, Шелли, что уже ничего не исправишь. Мы расстались с Дэйном по моей инициативе.

Глаза Шелли стали похожи на блюдца.

– Зачем ты это сделала?

– Потому что не хочу мешать его карьере, а он начал отказываться от съемок из‑за меня.

– А как же Джейден? Не забывай, что у вас сын.

– Сын, о существовании которого он не имел понятия, а теперь мы ворвались в его жизнь, словно торнадо, сметая все на пути.

– Неправда, Айрис. Я видела, как вы счастливы вместе. Ты сама призналась мне, что любишь его. Почему ты прогнала его?

– Чтобы дать ему свободу. Не хочу, чтобы он считал себя обязанным быть со мной из‑за ребенка.

– А почему ты думаешь, что он нацелен только на голливудскую карьеру? Что, если он, как и ты, мечтает о семье?

Слезы струились по щекам Айрис.

– Если я позволю себе так думать, Шелли, значит, я совершила самую ужасную ошибку в жизни.

– Мне жаль, сестричка, но это действительно так. Но еще не все потеряно. Хочу тебя спросить, как ты намерена исправлять ситуацию?

– Я ничего уже не могу исправить, – всхлипнула Айрис.