лёг на пол, стал тихо бить кулаками по полу, сильно жмурил глаза и зачем-то пытался их закатить прямо за лоб. Затем в том же положении лёжа я просто сложил руки, как обычно делают во время молитвы, и тихо просил только одного – умереть. В голове громко, но в реальности тихо я произносил что-то вроде: «Просто убей меня, простой дай мне сдохнуть, зачем мне эта идиотская жизнь. Умоляю, убей меня» Я не знаю, кого я просил, Бога или Женю. Со временем я успокоился и попытался сделать вид, что всё нормально. Повезло, что дома тогда никого не было.

Глава IX

Со временем стало немного легче. Друзья всё так же звали гулять, на пробежки, на турники. Подступающие экзамены не сильно волновали мои погибшие мечты. И готовится нужно было. Кроме того, я просто понял, что морально выгорел. Этой весной было сначала слишком много хорошего, а потом слишком много плохого. И, наверное, помогало ещё то, что хорошего было всё-таки больше. Как бы плохо ни было, те два дня – восьмое марта и одиннадцатое апреля дали слишком много сил, которые позволяли ещё хоть как-то держаться. Говорят, что время лечит. Но лично по себе могу сказать, что время только аккумулирует боль, которую создало некое событие. И становится только хуже и хуже. Другой вопрос, что мы привыкаем к боли. Но это ведь не значит, что она становится слабее. И ко всему прочему, я понимал, что все мои изменения, к которым я пришёл за последний год, держались только на этой надежде – быть рядом с Женей. Несмотря на то, что никаких отношений она больше не хотела, мы договорись хотя бы продолжать по-дружески общаться. Я вспомнил, что до весны мы так и общались, и я был вполне себе счастлив. Но между этими временными промежутками есть огромная разница – тогда шанс ещё был. Он ярко маячил где-то в будущем, я точно верил, что всё может быть хорошо. А сейчас такого шанса уже нет. Боялся я расстаться с надеждой ещё и по тому, что в Жене стал заключаться мой смысл жизни. А если в жизни нет смысла, то зачем тогда вообще нужна сама жизнь? Умирать в восемнадцать лет не очень-то хотелось, а главное – было очень страшно. Поэтому я всё ещё пытался себя обмануть. Ещё на что-то наделся. Очень слабо, но надеялся. Один маленький, слегка горящий уголёк после лесного пожара. Но забегая вперёд, хочу сказать, что этот уголёк тлел ещё достаточно долго.

Экзамены я сдал хорошо. По русскому, которому своими переписками меня научила Женя, мне даже удалось набрать максимальным балл в классе. Надо бы радоваться, по идее. Но радости, конечно, никакой не было. Кроме того, Женя написала экзамены не очень хорошо. Нет, это были неплохие баллы, но учитывая ВУЗ, в который она планировала поступить, и учитывая её знания, результат был не самый лучший. Несмотря на то, что мне было тогда очень плохо, я всё равно невероятно сильно любил Женю и очень хотел, чтобы у неё всё складывалось хорошо. Особенно учитывая то, что она за эти экзамены переживала, а мне, честно говоря, было уже просто плевать. Я бы с огромным удовольствием отдал бы её свои баллы по русскому, если бы так можно было. Я пытался как-то утешить её в переписке. Я понимал, что с ней мне уже ничего не светит, поэтому пытался просто хоть как-то по-дружески подбодрить. Ведь мы были друзьями.

В мае прошёл первый экзамен, все остальные должны были пройти летом. Но экзамены – это чуть ли не последняя вещь, которая меня волновала. Хорошие результаты на экзаменах – это ключ к поступлению в хороший ВУЗ. Поступление в хороший ВУЗ – это шанс на получение качественного высшего образования. Качественное высшее образование обычно связывают с хорошей работой и светлым будущим. Но какое светлое будущее у меня может быть без Жени? Несмотря на хорошую работу, финансовый достаток и прочие блага современности, я откажусь от такого будущего, если там не будет Жени. Именно поэтому на экзамены мне было и плевать. Я приходил на них со стоическим девизом: «Делай, что должен. Будь, что будет» Будь что будет – именно по такому принципу я жил тогда и, наверное, продолжаю жить и сейчас. Я заполнял бланк ЕГЭ быстро, но, чтобы не выходить первым, просто сидел, смотрел в окно или стену и обдумывал прошедшую весну. Думал о том, сколько сильных эмоций она мне дала. И плохих, и хороших. Это было как подняться на стометровую высотку, уже буквально коснуться солнца кончиками пальцев, но тут же мигом упасть вниз на твёрдый асфальт. Со всеми последствиями этого падения. Я до сих пор люблю эту весну. Хотел написать, что также я её и ненавижу, но это не так. Ненавижу я только себя. Мог я что-то сделать или нет, всё равно ненавижу. Представьте, если бы у Вас был ребёнок и его, не дай Бог, сбила машина. Пусть водитель сделал это случайно. Вы из-за этого перестанете его ненавидеть. Я ненавидел того человека, который разрушил моё хрупкое счастье и мои мечты. И этим человеком был я сам. Тёплая, но дождливая, полная надежд, но и отчаяний, самая лучшая, но и самая худшая весна подходила к концу. Какой бы она ни была, неизгладимый след в моей жизни она оставила – это точно. И подобных этой весне в моей жизни уже не будет.

Эпилог

Все остальные экзамены я также написал хорошо, затем были вручения аттестатов, выпускной, сдача документов в ВУЗ и много прочих абсолютно неважных для меня вещей. Наверное, тем летом произошли для меня лишь два важных события. Первое – это ещё один вальс. Почему-то учителя решили, что нам нужно его повторить на выпускном. Но если во время подготовки к первому танцу у меня ещё было какое-либо желание жить, то уже летом оно начало стремительно снижаться и в конце концов сошло на нет. Так что в моей памяти он уже запомнился бледным, чёрно-белым. Если бы не видеозаписи этого второго вальса, я бы сейчас мог подумать, что я просто тогда окончательно сошёл с ума и придумал его. Так получилось, что как раз в конце одиннадцатого класса Женя с семьей переезжала в частный дом, где поначалу отсутствовал Интернет. Желая помочь ей и хоть как-то поддержать общение я предложил записывать фильмы на флешку и привозить ей. Благо, что дом