Лианке всех не прижала. Ты бы видел, что было, когда Теренер отказался. У него крыша капитально едет, конечно. Так остальные, подначивая друг друга, пригрозили его связать по рукам и ногам и до места доволочь. Он не дрогнул, только смеялся, пока Карион не сказал, что примет участие в этом предприятии, и Теренеру лучше держаться не слишком далеко.

— И все согласились на ритуал на крови?

— Да. Син обещал им попытаться вернуть их родственников, но проблема в том, что никто не в безопасности, и те, кого еще не забрали, все равно рискуют к ним попасть: мы не можем пользоваться порталами, а оставшиеся вне столицы пар-оольцы могут и пользуются, появляясь в любом уголке Империи. Син все время кому-то что-то пишет и что-то куда-то отсылает, удаленно мечется между городами, создавая убежища и расставляя шепчущих для охраны, но всех не защитишь. В общем, его стена вот-вот падет, и тогда пар-оольцы поползут как тараканы. И вот до этого момента герцоги хотят активировать защиту. Потом собрать наших ребят и вдарить в ответ. Звучит неплохо, да?

— Есть но? — уточнил Ингард.

— Есть, — согласился Роберт. — Носителей крови не хватает. Вестер Вертерхард, как оказалось, вырвался из рук Кариона и усвистал в Пар-оол вместе со своей женой. Я думал, Теренера удар от радости хватит, когда Карион об этом сказал, но потом тот добавил, что белая кровь у него есть. И вместо того, чтобы возглавить эту бравую миссию, черный герцог оповестил всех, что пока не найдет Тамаланию, никто никуда не идет, и сам пропал. Оно вроде и логично…

— А Тамаланию куда-то увез Келлан, — протянул Ингард. От обилия информации голова шла кругом. — Теперь чуть понятнее.

— Келлан — талантливый маг и скрываться, похоже, умеет, — продолжил Роберт, как ни в чем не бывало. — Можешь себе представить, что всесильный черный герцог все еще не нашел их? Я даже горжусь Келланом. Если бы не Келлфер с этой его идиотской затеей, у парня были бы неплохие шансы на что угодно.

— Против черного герцога? — с сомнением протянул Ингард, не веря своим ушам. — Да ты романтик.

— Он их пока не нашел, раз не появляется, — повторил Роберт. — Думаю, даже Карион хочет быстрее поставить ту защиту: его земли в такой же опасности, как и другие.

19. Олеар

— Каковы приказы герцога Кариона? — обратился к Олеару Свейн Визенсартер. — Его нет почти два дня. Очень многие ищут встречи с ним. Его отсутствие на общих советах вызывает панику.

— Маркиз, неужели вы ожидаете, что Даор Карион бросится успокаивать расстроенную толпу?

Визенсартер неожиданно улыбнулся и развел руками.

— Момент хороший.

— Для чего? — поднял брови Олеар.

— Чтобы Черные земли впитали в себя часть соседних провинций. Синие вот готовы расплачиваться деревнями даже за иллюзию безопасности. И не только они. Все уже знают, что герцог отдал распоряжение об открытии четырех защищенных им самим крепостей, и что все знатные и шепчущие Черных земель стеклись туда. Молва идет, будто у него таких крепостей больше. Снаружи шепотом передают друг другу сказки, что чуть ли не все Черные земли окружены таинственными стенами, за которые не сунется враг. Я что-то о таком не слышал. — Он снова развел руками, а затем сел, наконец, в предложенное ему Олеаром кресло. — Ты видел эти таинственные стены?

Олеар неторопливо прикрыл дверь, а затем присоединился к Свейну за столом. Есть ему не хотелось, еще совсем недавно он с трудом затолкал в себя два куска вкусного, но холодного мяса и сейчас смотрел на появившийся в положенное время обед с чувством легкой тошноты. Свейн же невозмутимо налил себе похожего на вино темно-красного компота — алкоголь он презирал, — и положил на глиняную тарелку еще дымящееся крыло утки.

— Не против?

— Хоть все, — отозвался Олеар. — Видеть не могу.

Свейн был его давним знакомым, которого он никогда не назвал бы другом. Сдержанный, непоколебимый и вместе с тем острый как клинок маркиз казался в Империи фигурой незаметной, однако его влияние было весьма ощутимо. Олеар не застал его службы Вертерхардам, но слышал, что раньше маркиз управлял почти всем югом Белых земель, а после судьбоносной резни заключил договор с герцогом Карионом.

«Тебе есть, чему у него поучиться» — всего шесть слов, единственная данная черным герцогом характеристика и одна из самых высоких оценок представителя светской знати, что Олеар слышал из уст учителя.

Глава семьи Визенсартер не только получил в свое ведение почти весь север Черных земель, но и зачастую доносил до других герцогств волю Даора Кариона, посещая многочисленные приемы и собрания, присутствию на которых учитель предпочитал другие дела. Этот необычный уровень доверия, как и то, что Даор разговаривал с маркизом уважительнее, чем с другими своими подданными, в свое время очень заинтересовал Олеара. Следуя совету учителя, он старался сблизиться с маркизом, нанес несколько визитов в Кобальтовый предел, обменивался любезностями с женой Свейна Эидис, и даже научил паре простых заговоров их не обделенного талантом младшего сына. Как Олеар потом понял, маркиз наблюдал за его стараниями весьма внимательно, хоть и довольно отстраненно.

«Прекрати из кожи лезть, — сказал тогда Свейн ему напрямую. — Тебе доверяет герцог Даор, значит, доверяю и я. Чего еще ты хочешь?»

На этот вопрос было сложно ответить и тогда, и сейчас. Будучи намного сильнее маркиза, не имеющего возможности даже звуком потушить свечу, Олеар все равно чувствовал себя рядом со Свейном мальчишкой. Время проходило, но ощущение ужасающей разницы в возрасте оставалось: казалось, маркиз никогда не ошибался. На памяти Олеара ни разу герцог не был рассержен действиями Визенсартера, чего нельзя было сказать о самом Олеаре.

«Дружбы я предложить тебе не могу, но вместо того предлагаю называть меня по имени и чувствовать себя в моем присутствии свободно. Мы на одной стороне. Если тебе понадобится моя помощь — скажи мне об этом».

Олеара всегда поражала прямота Свейна. Неизменно тактичный в обращении к представителям других земель, в личном общении он называл вещи своими именами и лаконично и точно характеризовал происходящие события. Значит, они не считались друзьями, но держались свободно в присутствии друг друга и были на одной стороне.

Сейчас, здесь, в залитой прохладным желтым светом гостиной своих покоев, в этой нервной и наполненной напряжением и усталостью обстановке, присутствие маркиза