Но если ты пожалеешь денег на то, чтобы спасти команду «Габриэля Шторма», — берегись! Запах жадности, которого человеческому носу не уловить, достигнет ноздрей господина с черной повязкой, и зловеще усмехнется этот господин, и поспешит, словно на зов, и однажды вечером сядет перед тобой в пивном погребке, улыбаясь, и заговорит, потворствуя твоему пьянству и заманивая в ловушку.

Оставь монету там, где потрудился боцман Франс, — и пусть спасутся матросы, и старый капитан, и помощник Габриэль, и его преданная невеста.

Богадельня строгого режима

— Вон, вон он, петух, — показал дядюшка Сарво на еле видную искорку в небе. — Когда идешь проливом, при начале заката сразу высматривай его и с ним сверяйся. Береговым огням веры нет — эти сукины дети как-то, помнится, плавучий маяк соорудили, так и таскали его вдоль берега. А церковь — дело надежное, куда она денется? И петух со шпиля не улетит. По нему всегда определяйся.

— Он весь целиком медный? — спросил маленький Ганс.

— Я думаю, из медных листов склепан. Если целиком — сколько бы он весил? Шпиль бы под ним подломился. Понял насчет петуха? Учись, пока я жив. Теперь иди, лови Вредителя. Чтобы до темноты сидел в клетке!

Сплетенная из прутьев собственноручно дядюшкой Сарво клетка стояла тут же, на палубе. Высотой она была старому боцману по пояс. Вредитель, здоровенный попугай, купленный на Кренхольме у очень сомнительных ребят, шедших с запада на потрепанном галиоте, как всегда, взлетел на рей и умащивался там на ночлег. Снять оттуда драчливую птицу можно было только при помощи мешка, внезапно и ловко на нее накинутого.

Флейт «Варау» возвращался с юга домой, в Аннерглим, с заходом в Герден. Впереди оставалось только одно недоразумение — две длинные мели. Первая начиналась там, откуда виден был маяк, установленный бароном Вентерном. Но с маяком случались недоразумения. Дурные люди гасили его огонь, зато зажигали свой, да так правильно выбирали место, что судно, считаясь с фальшивым маяком, как раз садилось брюхом на мель, тут-то и налетали на рыбацких лодках удалые молодцы с замазанными сажей лицами.

Потом, от Гердена до Аннерглима, идти было совсем просто — не теряя из виду берега. До осенних штормов оставалось еще месяца полтора, солнце грело, но не припекало, так что эту часть пути матросы считали самой приятной — тем более, что в Гердене брали свежую воду, зелень, овощи, свежее и копченое мясо вместо надоевшей солонины, и пять дней блаженствовали, как на райском облаке.

Для Ганса это было первое плаванье. Мальчишку отдала на флейт его мать, вдова капитана Сельтера. Она привела его, когда стояли в Виннидау, ожидая груза. Капитан Гросс был, видимо, предупрежден и принял Ганса без долгих разговоров. А команда побожилась, что никто его не обидит.

Сельтера помнили и уважали. Владелец «Варау», арматор Эрнст Схуттен, был в каком-то давнем загадочном долгу перед Сельтером — то ли капитан его самого спас, то ли кого-то из родни. Экипаж понимал — если не вернуть такой долг сыну покойного, то прощай арматорская репутация.

— Придем в Герден — возьмем тебя в гости к старому Ансу Ансену, и к Фрицу Альтшулеру, и к Матти Унденсену, — пообещал дядюшка Сарво, когда Ганс притащил мешок с трепыхающимся и вопящим попугаем. — Это — настоящие морские ястребы. Вот пусть они тебя благословят на морское дело. Всякий раз, заходя в Герден, будешь их навещать. У нас на «Варау» так заведено — хоть кто-то к ним приходит, рассказывает новости, передает подарки. Я-то уже сам скоро к ним в кубрик переберусь. Вот только в Вердинген схожу, с сестрой и племянниками повидаюсь. А потом — все, на вечный прикол.

К ним подошел Георг Брюс, молодой помощник капитана.

— Ну что, дядюшка Сарво, завтра — к нашим старичкам? — спросил он.

— Сколько раз тебе повторять — на воде нет «завтра», а если есть — то с оглядкой на Стеллу Марис. Когда Стелла Марис доведет до гавани — вот так говори.

И боцман посмотрел на небо, словно оказывая этим уважение незримо парящей над волнами Стелле Марис, Звезде Морей, раскинувшей над охраняемым ею флейтом синее покрывало — того древнего синего цвета, который красильщикам не дается, хоть тресни.

— Когда Стелла Марис доведет до гавани, — послушно повторил Георг. И как не согласиться с человеком, который выучил тебя, совсем желторотого юнгу, вязать морские узлы за спиной?

В Гердене были три высоких колокольни, и с той, что ближе к берегу, прозванной «Длинной Мартой», обычно следили за побережьем и окоемом зоркие мальчишки. На рассвете они издали высмотрели и узнали «Варау». Когда флейт неторопливо приближался к гавани, навстречу уже вышли лодки с таможенниками и береговой охраной. Судно встало на рейд, капитан Гросс уладил все формальности, а на берегу уже ждали купцы, носильщики и сам Эрнст Схуттен.

После полудня Георг, дядюшка Сарво и маленький Ганс сошли на берег. Ганс все имущество оставил в кубрике, и ему доверили нести клетку с Вредителем. Полное имя попугая было «Утти-Вредитель-который-шкодит-под-палубой», но звать по имени Утти было опасно — бесенок, являвшийся в виде большой крысы с мохнатым, как у белки, хвостом, мог устроить пакость. Говорили, что раз в одиннадцать лет он находит себе любимчика и помогает ему, как умеет. Фриц Альтшулер рассказывал надежным людям, что, когда «Дева Гольда» затонула и матросы спасались вплавь, он видел Утти — тот плыл на пустом ящике и показывал дорогу к отмели; отмель была далеко от берега, но, если знать приметы, можно было выйти на сушу пешком, всего лишь по грудь в воде.

Попугай тоже был шкодлив, но на «Варау» решили, что для стариков в богадельне такой подарочек — в самый раз, пусть они там с Вредителем ссорятся и мирятся, лишь бы не скучали. Тем более, что старики уже как-то намекали — неплохо бы завести такое развлечение, а уж они найдут, чему птичку научить.

Шли торжественно — впереди Георг Брюс, красиво причесанный на прямой пробор и подвивший кончики русых волос, в лиловом бархатном кафтанчике и штанах, в дорогих сапогах из рыжей эспанской тисненой кожи, за ним вперевалочку боцман в кожаной куртке без воротника и в новых синих парусиновых штанах, заправленных