Вопреки ожиданиям, раненый Меркуцио не пытаться уложить меня приемами единоборств. Он вообще не сопротивлялся – улегся на дорогу с непонятной грустной улыбкой, закрыв голову руками. Будто позволял мне не только делать все, что я захочу, но и устроить представление для Шанталь.

– Прекрати! – кричала девушка. – Оставь его!

Я уже собирался добавить лежачему ногой по ребрам, но этот крик меня остановил.

Стример лежал, словно ожидал, пока я закончу. На его устах словно застряли сразу пять невысказанных предложений, разной степени эмоциональности. Мой луч прожег дыру в его костюме, со спины. На миг мне показалось, что сейчас Шанталь выскочит из машины и начнет обрабатывать его рану пульверизатором, но этого не произошло.

Долбаная игрушка.

Я хотел контролировать ситуацию. И когда это случилось – оказалось, что смотрюсь я обычным психопатом.

Мне захотелось напиться в дрова. Так не пойдет. Я слишком отвлекаюсь на взаимоотношения, по сути, чужих мне людей. Трачу нервные, психические и временные ресурсы, чтобы понять, что связывает Меркуцио и Шанталь. Как бы не оказалось, что все мои претензии – обычный самообман. Это я сам насыщаю игру драматическим для себя контентом. Проживаю жизнь Арбестера, не успев разобраться, чем он отличается от простого игрового журналиста Дениса. Где-то я пропустил момент, в котором Денис стал мне менее интересен, чем притягивающий проблемы Лимитчик.

Оставив Меркуцио валяться на земле, я вернулся в джип – уже на сиденье водителя, не глядя на сидящую сзади девушку. Посмотрел в полном оцепенении на обилие незнакомых рычагов, отвечающих за внешнее окружение боевой машины. Не знаю, для чего предназначен такой механический зверь, и знать не хочу.

Поехал, куда глаза глядят. Преследователей вроде не было.

– Шанталь, тебе надо выйти из игры, – устало сказал я. – И мне тоже. Пожалуйста, скажи, в каком месте города ты готова это сделать.

Она не отвечала.

– Шанталь, – повторил я.

– Что? – крикнула она со злостью.

– Он хотел застрелить нас. Так, как застрелил Джека. Я не стал его убивать. Так почему ты на меня злишься?

– А почему я должна радоваться? – спросила Шанталь с заднего сиденья. – Меня все грохнуть хотят!

– Против нас всех работает новый враг, – сказал я, пытаясь совладать с управлением непослушной машиной.

– Кто?

– Малена и ее ручной сталкер. Долго объяснять. Говорю же, нам надо многое обсудить.

Взамен я услышал лишь молчание, которое не стал разбавлять. Если девушке нужно дозреть, прежде чем сказать мне что-то важное, – пусть. Подожду. Может, удастся убедить самого себя, что Шанталь вообще есть о чем со мной поговорить и я не пытаюсь этой верой отыгрывать несуществующий сценарий, в котором я главный герой.

Мы доехали до Новинского бульвара, где я сбросил скорость, попутно думая, могут ли нас выследить. Избавляться от гаджетов смысла нет – версианцы не умеют их отслеживать, потому что у них самих нет никаких приборов. Трофейное барахло из московских магазинов в Версиане несовместимо с внутренними аппаратами игры, которыми являются сианофон или мобилка Шанталь, купленная ею в бета-тесте и протащенная сюда. Если же Тимур догадался, к примеру, подарить каждому игроку детекторы, указывающие на меня или девушку, то тем более нет смысла избавляться от своих устройств.

Вплоть до Смоленской площади нас никто не преследовал. Автомобили со странным поведением попадались все реже, что означало отсутствие игроков в этом месте. Из самого пекла мы уже вырвались. Пожалуй, можно было позади себя оставить даже побольше разрушений. Хоть какое-то послание охотникам до халявного опыта, что они выбрали не те мишени.

Тут я дал по тормозам, чувствуя, как руль больно впивается в грудь, и остановился на Смоленском бульваре.

– Что такое? – спросила Шанталь.

– Выходи, – тихо сказал я, уставившись вперед.

– Зачем?

Она посмотрела туда же, куда и я.

Примерно в сотне метров перед нами, немного под углом, чтобы перекрывать три полосы движения, стоял такой же джип, как у нас. Вряд ли в городе на одной и той же улице, в одно и то же время могут случайно находиться два таких агрегата. Так что понять, кто там сидит за рулем, я мог без труда.

Конечно, это был не Тимур. Да, он умел зеркалить мое оборудование, включая пистолет, так что ему бы не составило труда скопировать и машину. Только он уже не работал против меня напрямую. Или, по меньшей мере, должен был понимать, что ему меня не взять.

А вот Меркуцио запросто мог немного прийти в себя на Композиторской улице, выйти из игры, зайти снова, заспауниться в одной из точек старта – и повторно вызвать себе свой же транспорт, создав копию.

– Что ему нужно? – спросил я. – Шанталь, если ты остаешься, то объясни мне все.

– Ничего я не знаю! – закричала девушка. – Просто вывези меня отсюда!

Я чувствовал в голосе Шанталь и усталость, и раздражение, и все то, что испытывал сам. Но только не истерику. Девушка вполне владела собой, и в ее требованиях имелась своя логика, которую я понять не мог.

Да вашу же мать, что их связывает с Меркуцио?! Почему Шанталь отказывается выходить из Версианы?! Почему Мерк хочет ее застрелить?! У них что, какое-то дурацкое пари?!

Одно мне было очевидно: я влез в чужой конфликт и оставался в нем лишним. Почему-то от подобной правды было очень, очень больно.

Мигнув фарами, джип начал сближение.

– Ну, хорошо, – сказал я, дергая рычаг коробки передач.

– Что ты хочешь делать?!

– Разобраться, – ответил я.

Внутри меня зловеще шептали невидимые заговорщики с голосами Чертановича, требующие обвинить Меркуцио во всем, что происходит. Было бы очень удобно повесить на него всех собак. Ведь хорошая выходила теория: потерявший берега от вседозволенности кумир молодежи внезапно захотел стать первым лицом в Версиане. Договорился с Маленой, в связях с которой уже был замечен. Замутил жестокий план, чтобы на меня натравить искусственный интеллект, а на Шанталь – игроков. А позже разберется с Буреломом и Лаймом. Джек ему не помеха, потому что Джек сейчас не играет.

В самом деле, Шанталь для Меркуцио оставалась конкурентом в вопросе лидерства и авторитета. Она – символ Версианы, который следует уничтожить. А там помириться за кулисами и навешать на уши девчонке, как устроен мир, – ну или просто забить.

Да, соблазн обвинить Меркуцио был поистине огромен. С одной оговоркой: в прошлый раз я его уже несправедливо обвинял в организации бета-теста, высосав из пальца вагон аргументов – и все потому, что Меркуцио мне не нравился. Я не собирался повторять этой ошибки.

И все же здесь и сейчас стример собирался отправить Шанталь на перерождение.

– Хочешь умереть в игре? – спросил я, поддавшись эмоциональному порыву.