— Ну что ж, давайте перечислим дружественные Яхолии миры, с которыми у нас дипломатические отношения.

Глава 9

— Леди?

— Отвали! — рыкнула и тут же обернулась, поэтому успела заметить промелькнувшее на лице у Рикиши недовольное выражение. Нет, ну точно камикадзе. Я только огнем не выдыхаю, а он нос морщит, потому что выражаюсь прескверно? — Или сядь и расскажи всю правду.

Парень хмыкнул и посмотрел на меня очень странно.

Я игнорировала его присутствие во время занятий. Успешно делала вид, что не замечаю его в столовой. Лишь поставила перед ним тарелку с какой–то странной зеленой дрянью, типа пюре из брокколи, за что получила осуждающий взгляд от дамы на раздаче. Абагэйл сначала недоуменно поглядывала то на меня, то на Рикиши, а потом вообще перестала замечать происходящее. Здесь тоже была поговорка, сходная по смыслу с нашей «Милые бранятся — только тешатся», вот она и решила, похоже, что мы так развлекаемся.

То, что у меня с моим рабом «высокие отношения» Абагэйль еще вчера отметила, как мы ни старались конспирироваться. Да, если честно, еще тот из меня рабовладелец, но зато злая фурия может получиться наипрекраснейшая, и как раз сейчас я плавно в нее преображалась. А ведь думала, что за день успокоилась… Нет, просто злость накапливалась, чтобы вырваться на волю ближе к вечеру, когда мы останемся наедине.

— Правду! — рыкнула я так, что сама испуганно оглянулась. Стекла целы, пожаров нет. Так, надо держать себя в руках, а то мало ли, есть какой–то временной период, когда номер восстановить из пепелища можно, а потом уже все?

Нет, я зла… Очень зла! Но не настолько, чтобы спалить сейчас все мосты, разрушить созданную Сонолой легенду, выдать всех Тарнизо с потрохами и воткнуть нож в грудь единственного человека… ну, пусть не совсем человека… из которого можно, хотя бы гипотетически, вытрясти правду.

Очевидно, Рикиши тоже вспомнил о выбитых стеклах и о шансах сгореть вместе с номером, потому что примиряюще выставил вперед руки и очень ласковым голосом произнес:

— Да, леди! Что именно вы хотите услышать?

Вот, лучше бы ему не задавать таких дурацких вопросов! Пара шагов, и я оказываюсь рядом с ним, чтобы уставиться ему в лицо, просто излучая злость и недовольство.

— Все! Все с самого начала!

— Я, — Рикиши, откинув голову, оперся спиной о стену, и, прикрыв глаза, очень тяжело задышал, примерно так же, как у Сонолы… бледнея на глазах. Вот появился пот над верхней губой… капелька пробежала с виска по скуле…

— Рики? — злость отхлынула почти сразу, уступив место страху, страху за него, за моего мужчину. Да, скрытного и, возможно, завравшегося вконец, но моего. «Надо учиться быть жестокой», — как–то отстраненно подумалось вдруг будто бы не мной. Отбросить жалость, надавить… Его жизнь в моих руках… В моих же?!

— Рики! Смотри на меня! — я не орала, не истерила, просто спокойно приказала… пожелала… и он открыл глаза.

Боль… Внутри него была боль, и он сейчас боролся с ней, прокусывая губу до крови, теряя связь с реальностью.

— Что с тобой происходит?!

— Вы злитесь на меня и забираете мою силу, — выглядел Рикиши, по–прежнему не очень хорошо, но помирать на моих глазах явно передумал.

— Тогда, отдавая тебя мне, Сонола делала то же самое? — догадалась я.

— Да. Она выкачала из меня больше половины, — Рикиши тихо сполз по стенке и уселся на пол, глядя на меня оттуда снизу вверх. — Я понимаю, что вы сердитесь, леди. Но есть правда, которую я не смогу рассказать вам. Иначе леди Сонола узнала бы через меня все тайны леди Марими. Понимаете? Во мне запечатано очень много секретов. Я их знаю и буду оберегать вас по мере своих сил, но поделиться ими ни с кем не смогу. Даже с вами.

Не совсем четкая связь от знания секретов до оберегания меня настораживала, но почему–то стало очень приятно. Меня будут оберегать. Хотя циничная взрослая тетка, еще не окончательно выбитая из моего омолодившегося тела восторженной влюбленной дурочкой, решила воспользоваться и уточнить парочку моментов. И начать я решила с ключевого.

— Но, не считая приказа хранить секреты прежних хозяек, — грандиозный облом, пусть подсознательно я и согласна, что правило логичное, — в остальном ты мой полностью или у тебя есть еще пара–тройка приказов? — Рикиши молча продолжал смотреть на меня снизу вверх, запрокинув голову. — Рики, я хочу понять, кто рядом со мной! Любовник, шпион, предатель, бомба с часовым механизмом… КТО?!

— Не понимаю ваших сомнений насчет первого пункта, леди, — кривая усмешка на бледно–розовых губах выглядела… впечатляюще. Но сдается мне, что какая–то зараза снова собирается замять тему, весело провести время, восстановиться и оставить меня с кучей вопросов.

— А что ты можешь сказать насчет второго?

— Мне не приказывали за вами шпионить, леди.

Так… Так… Нет, не так!

— Ну, а если Сонола явится и прикажет тебе рассказать все, что я делала, с кем общалась, о чем с тобой делилась… то?!

— Если вы не прикажете мне молчать, то я обязан буду ей рассказать, — и снова кривая усмешка. Кажется, я очень хочу кого–то выпороть! Долго… получая удовольствие от каждого хлопка. Да, рукой! Я очень хочу делать это рукой… Ладонью. По заднице. Пока силы не закончатся.

Уф… Ну, хоть не придушить на месте тянет, и то хорошо.

— А если Сонола прикажет тебе меня подставить? Совершить что–то, что мне навредит?

Я уже процентов на девяносто девять знаю ответ. Спокойствие, главное, спокойствие. Хотя перед глазами уже мелькает чья–то прекрасная задница, по которой я от души, с размаха опускаю ладонь раз за разом. Я даже звуки хлопков начинаю слышать! Выпороть! Не так, как Сонола, плеткой, в воспитательных целях для зрителей. А в целях воспитания объекта рукоприкладства! Как нашкодившего… засранца! Улыбается он мне тут… Весело ему!

— Если в формулировке приказа от леди Сонолы не будет ничего, четко подтверждающего ее намерения навредить вам, то я буду обязан его выполнить.

— Если я не прикажу тебе никогда больше не слушаться Сонолу, верно?

— Да, леди.

Вот ведь бледный, до синевы, контур губ едва заметен… усмешка его раздражает до невозможности! А вместо желания прибить, придушить, взять за уши и стучать головой о стенку… Нет, целовать прямо сейчас точно не буду, не сдохнет!

— А что у нас с леди Марими?