Но вернемся опять в 1990-е годы. В разрушенном Советском Союзе русские вне России (а таких, напомню, было более 25 миллионов человек) оказались «лишними людьми». Чтобы заслужить себе право жить в новых этнократических государствах, русские были готовы лезть по обе стороны фронта в окопы Карабаха и стрелять друг в друга. Но это им не помогло. Вскоре им пришлось паковать чемоданы для переезда в Россию. Никто из новых хозяев Армении и Азербайджана так и не оценил их жертвенной лояльности.

Самоунижение, отсутствие национальной гордости и солидарности друг с другом - вот ранее неизвестные мне черты денационализации русских, которые угадывались в поведении наших соотечественников. Идеал русского человека, в который я верил всю жизнь, рушился на глазах. Соотечественники заискивали перед всяким, готовым ими понукать, и, к моему стыду, были согласны выполнять самые подлые его приказы.

В России соотечественников, бегущих от резни и побоев, встречал ледяной прием. До них просто не было дела. Беженцам приходилось селиться на окраинах провинциальных городов в жалких лачугах, вагончиках, обветшалых деревенских домах. Профессор математики из Баку мог рассчитывать в лучшем случае на место учителя в сельской школе. Директор ВДНХ из Душанбе, чудом избежавший расстрела во время таджикских бесчинств февраля 1990 года, довольствовался работой рядового архитектора в небольшом провинциальном Борисоглебске. В океане, в котором только что разломился и утонул великий советский «Титаник», люди барахтались, тонули, тянули других за собой на социальное дно.

Примириться с этим я не мог. В полной политической темноте я «на ощупь» искал новую форму самоорганизации русского народа, которая могла бы помочь ему вернуть себе право на историческую перспективу. Поездка в Баку подсказала мне, как сделать первый шаг.

В декабре 1992 года в большом конференц-зале Российского комитета защиты мира я созвал форум под названием «Карабахский синдром российской дипломатии». Для участия пригласил представителей диаспор: моих недавних знакомых - русских из Армении и Азербайджана и московских армян и азербайджанцев. Результат превзошел мои самые мрачные ожидания - русские из Баку и Еревана переругались из-за Карабаха так, что чуть ли не объявили друг другу войну.

А что если попробовать собрать воедино все эти самодеятельные русские организации, общества соотечественников, славянские центры и общины? Не навязывая им жесткой дисциплины, просто помочь русским людям общаться, обмениваясь информацией и опытом.

К этому времени я стал активно сотрудничать с Союзом возрождения России. Это было неформальное творческое объединение молодых политиков, депутатов Моссовета, предпринимателей, ученых, которые состояли в разных политических организациях, но тянулись друг к другу, чувствуя политическую общность. Именно в Союзе я познакомился и подружился с социологом Леонтием Бызовым, предпринимателем Эльдаром Ковригиным, депутатом Моссовета Андреем Савельевым и главой одного из районных советов Москвы Сергеем Пыхтиным. Они приступили к разработке «Манифеста возрождения России» - яркого политического воззвания, которое легло в основу идеологии Конгресса русских общин (КРО).

Первое издание «Манифеста», вышедшее в марте 1993 года, вызвало бурю эмоций в патриотической среде. Фактически впервые появился документ, объясняющий смысл русской национальной идеи, дающий четкие формулировки политическим феноменам, с которыми столкнулся наш народ: «Вслед за русскими мыслителями мы должны сказать: шовинизм есть дурное воспитание нации, космополитизм - отсутствие всякого воспитания, интернационал - каторжная работа нации для чуждых ей целей. Именно на этой позиции должно стоять государственно-патриотическое движение и, не скатываясь к агрессивным экстремистским проявлениям, утверждать нравственно обогащенные и цивилизованные формы национального движения».

В течение первых трех месяцев нового 1993 года весь немногочисленный актив Союза возрождения России энергично готовился к созыву Конгресса русских общин. Мы сняли помещение в Парламентском центре на Трубной площади Москвы, заказали гостиницу для размещения делегатов.

К этому времени процесс стихийного объединения русских соотечественников шел практически во всех бывших союзных республиках. Нахлебавшись горя и перестав надеяться на помощь российского правительства и президента Ельцина, русские люди стали повсеместно создавать различные общины, общества, центры, способные противостоять политической и культурной агрессии местных шовинистов.

Наша задача состояла в том, чтобы обнаружить все эти самодеятельные организации, выйти с ними на связь и договориться о приезде их представителей в Москву на конгресс.

29-30 марта 1993 года забилась жизнь новой патриотической организации -международного правозащитного союза русских соотечественников. Делегаты, собравшиеся на Конгресс русских общин, долго по ее названию не дискутировали. Так и появился КРО - Конгресс русских общин. Многие мои знакомые патриоты потом долго ворчали, мол, что это за слово: «конгресс». Я отвечал, что это люди сами себя так назвали, им так удобно.

Суть общественной организации не в названии, а в желании делать что -то полезное, без чего не приблизиться к решению основной патриотической цели -защиты интересов тех, ради кого эта организация возникла. Конгресс русских общин был именно такой организацией: деятельной, бесстрашной, имеющей четкую идейную основу - «Манифест возрождения России» - и реальную, массовую сеть самодеятельных организаций соотечественников.

Жесткие условия существования КРО отшивали от него карьеристов и слюнтяев. Постоянная борьба за выживание русских общин помогала выявлять провокаторов. Сама конструкция КРО - общины на местах, самостоятельно решающие все вопросы своей внутренней жизни, и исполком в Москве, отвечающий за координацию их работы и информационную деятельность, -избавляли нашу организацию от присущей каждой партии грызни за лидерство.

Сейчас уже можно сказать, что историческое значение Конгресса русских общин как формы самоорганизации российских соотечественников и русского народа состояло в том, что КРО первым поднял голос в защиту наших русских, брошенных за пределами Российской Федерации. КРО первым указал на формирование на Украине проекта «Анти-Россия» как глобального вызова всей русской цивилизации. КРО, а затем и его преемник - партия «Родина» -подняли тему нелегальной миграции и угрозы вымирания русской нации.

Уверен, если бы был пророк в своем Отечестве, если бы власть прислушивалась к тому, о чем мы тогда пытались докричаться, нашим солдатам и офицерам сейчас не пришлось бы рисковать своими жизнями и здоровьем, защищая Родину от в несколько раз превосходящего нас по силе окрепшего врага.

Но тогда - в 1993 году - Конгресс русских общин только начинал свою деятельность. Уже в мае 1993 года наша организация заявила о себе громкими делами. В Кишиневе по насквозь фальшивому делу были задержаны четверо военнослужащих 300-го парашютно-десантного полка. Молдавские националисты, в пух и прах проигравшие войну против Приднестровья, решили таким образом отомстить 14-й армии. Дело в том, что 300-м полком командовал Алексей Лебедь - родной брат прогремевшего на весь мир командарма Александра Лебедя. Его полк уходил из Молдавии в Россию, и защитить арестованных офицеров было некому. Исполком КРО