Впервые я приехал в зону конфликта в конце мая 1992 года. Эти места мне были достаточно хорошо знакомы. В 1980 году под Тирасполем проходили всесоюзные соревнования по ручному мячу, в которых я принимал участие в составе сборной Москвы. До сих пор помню вкус сочного болгарского перца, который мы тогда с ребятами из юношеской сборной и нашим тренером Виленом Тимофеевичем Копейкиным поедали килограммами.

Теперь я увидел совсем другой город. В воздухе повисла тревога, звучали призывы к мобилизации. 19 мая в составе небольшой группы крымских казаков и русских добровольцев мы выехали на УАЗах в Дубоссары и сразу попали под огонь униатов. Со мной было также четверо москвичей, с которыми я подружился в ночь «героического стояния» у Верховного Совета РСФСР в августе 1991 года. Одного из них задело осколком.

Майские бои под Дубоссарами были очередной «игрой на нервах» накануне полномасштабной агрессии, которая началась ровно через месяц. Вечером 19 июня в Бендеры пришла настоящая война. В городе стреляло каждое здание. Сотни трупов валялись неубранными, разлагаясь на жарком солнце. 22 июня, в годовщину нападения гитлеровской Германии на СССР, «меткая» молдавская авиация попыталась нанести бомбовый удар по Бендерскому мосту, чтобы отрезать защитников города от приднестровских ополченцев, но промахнулась.

Молдавские и румынские боевики использовали старую изуверскую тактику: они либо устанавливали свои огневые точки в жилых домах, не выпуская из них мирное население, либо размещали огневые позиции артиллерийских и минометных батарей на территории школ и больниц, чтобы избежать ответного огня подразделений 14-й армии и приднестровских гвардейцев. При этом упыри расстреливали все живое, что попадало в перекрестие их прицела. Собственно говоря, боевики Вооруженных сил Украины и фашисты из «Азова» в 2022 году действовали точно по лекалам румынских фашистов образца 1992 года.

С каждым днем ситуация складывалась все тревожнее. С молдавской стороны в бой вводились все новые части, подтягивалась тяжелая дальнобойная артиллерия. Стойкость наших ребят - защитников Бендер - подталкивала кишиневские власти к решению начать обстрел Тирасполя, применив оружие большой разрушительной силы - пушки «Гиацинт» и реактивную артиллерию «Ураган».

23 июня я находился в расположении смешанного русско-украинского отряда добровольцев. Мы держали оборону на дороге Дубоссары - Рыбница, проходившей вдоль Днестра. То и дело начинались молдавские обстрелы, мы отвечали пулеметным огнем. О том, что в этот день в Тирасполь вместе со спецназом ВДВ военным бортом под именем «полковника Гусева» прибыл генерал Лебедь, я узнал позже, но решительные действия нового «командарма -14» мы почувствовали сразу. Вскоре мы увидели реальную силу русского оружия. В начале июля наша артиллерия накрыла Кицканский плацдарм и Гербовецкий лес, где находились основные силы противника. Сколько там погибло со стороны Молдовы и Румынии, до сих пор точных данных нет, но думаю, что несколько сот человек. По крайней мере, наши наблюдатели сообщили о сотне карет скорой помощи.

«Троянский конь» споткнулся, оставив в памяти русских, молдаван и украинцев самые мрачные воспоминания об этом кровавом конфликте. Эта война познакомила мир с именем генерала Александра Ивановича Лебедя, с которым вскоре судьба сведет меня самым тесным образом.

Эта война укрепила авторитет Приднестровской Молдавской республики и ее героического народа. Отсутствие у Приднестровья общей с Россией границы и собственного выхода к морю привело к практически полной ориентации товарного производства этого региона на рынки стран Евросоюза, однако душой, своими помыслами приднестровцы - всегда с Россией. Надеюсь, что денацификация Украины - страны-банкрота, политический класс которой предал общерусское дело, - неминуемо приведет к воссоединению приднестровской земли с Россией.

В 2012 году я был назначен специальным представителем Президента России по Приднестровью. О своем опыте участия в этом конфликте я старался не распространяться, поскольку это могло помешать мне посещать непризнанную республику. За короткое время работы в этом регионе нам удалось не только возобновить в Тирасполе деятельность бюро нашего генерального консульства, сумевшего наладить выдачу российских паспортов соотечественникам, не только инициировать строительство десятка объектов социального назначения -школ, детских садиков и больниц, но и поддержать промышленные предприятия Приднестровья, восстановив их связи с партнерами в России. Много полезного было также сделано и по линии военного сотрудничества с приднестровской армией. По моей инициативе в День Победы 9 мая на центральных улицах Тирасполя торжественным маршем вновь прошли военнослужащие Оперативной группы российских войск в Приднестровье и гвардейцы непризнанной республики. Возобновились также и совместные военные учения, повысилась выучка и профессионализм защитников приднестровской независимости. Такие меры предосторожности не должны никому показаться лишними. Ситуация в регионе в последние годы и особенно в последние месяцы резко обострилась. Провокации украинских диверсионно-разведывательных групп, угрозы из Киева идут на фоне последовательного втягивания Молдовы в пасть румынского удава. Румыны сидят в Конституционном суде Молдовы, румынкой по паспорту является президент Майя Санду, не оставившая попыток формально переименовать молдавский язык в румынский. Ее не смущает, что многие румыны выполняют в Европе непрестижную работу, типа мытья лобовых стекол остановившихся на светофорах машин. Майя Санду хочет, чтобы это делали молдаване, ставшие румынами. Но хотят ли молдаване быть слугами европейских жирных котов? Понимают ли они, что в Румынию они войдут без Приднестровья и Гагаузии? Не высока ли цена за продажу родины?

Да, у Приднестровья нет общей границы с Россией. Но это вовсе не означает, что у его полумиллионного народа нет права и возможности воссоединиться со своей Родиной. И я не сомневаюсь, что так оно и будет.

Униженные и оскорбленные

В октябре 1992 года я подал запрос в Конституционный суд (КС) Российской Федерации о незаконности Беловежских соглашений о роспуске СССР, подписанных лидерами России, Украины и Белоруссии. Я стал первым гражданином Советского Союза, кто это сделал.

Вернувшись с приднестровской войны, я понял, что трагические последствия развала СССР - это новая кровь и войны. Распад страны происходил на наших глазах, он был рукотворен, мы видели и знали авторов этого преступления. Поэтому я решил составить подробный, юридически обоснованный и аргументированный запрос в Конституционный суд страны о противозаконном характере Беловежских соглашений. В запросе было указано, что Советский Союз как субъект международного права не мог быть ликвидирован заявлением глав исполнительной власти России, Украины и Белоруссии. Это то же самое, как если бы губернаторы Техаса, Калифорнии и Северной Каролины, собравшись где-нибудь в окрестностях Сан-Диего, заявили о роспуске США. Обращение в КС было юридически