Согласно правилам управления, если незнакомые друг с другом люди отправляются в совместный полет, откликнувшись на приглашение, размещенное на доске объявлений, это совершенно нормально. Если те же самые люди «встречаются» в интернете, где службы совместных полетов, такие как Flytenow, предлагают проверенных людей, это волшебным образом превращается в незаконную коммерческую операцию (Meyer, 2016).

Замечательно, не правда ли? Программная платформа по образцу Uber запрещается потому, что она позволяет людям находить друг друга, завоевывать доверие и осуществлять платежи, то есть сокращать трансакционные издержки. Регулятор отдает предпочтение менее эффективным, менее производительным способам сведения друг с другом пассажиров и пилотов. Проблема в том, что программное обеспечение работает лучше.

Сопротивление бесполезно, и все же…

В то время, когда я сидел за компьютером, работая над этой книгой, по улицам нескольких крупных городов США – Остина (Техас), Юджина (Орегон) и Лас-Вегаса (Невада) – прокатывались волны массовых уличных беспорядков и протестов. Одновременно в них кипели судебные баталии. С еще более трудными проблемами и бурными протестами столкнулись Париж (Франция), Фукуока (Япония), Богота (Колумбия), Лондон (Англия) и даже признанный приверженец свободного рынка чилийский Сантьяго. История последнего прекрасно описана в материале информационного агентства Associated Press[74]:

Тысячи чилийских таксистов выступили против использования мобильного приложения Uber (при организации перевозок в Сантьяго). Они обвиняют Uber в потере примерно половины своих клиентов и считают новых частных перевозчиков причиной хаоса, воцарившегося на главных улицах и местах для стоянок автомобилей в столице и других городах страны…

Несмотря на противостояние (с Uber), все больше и больше переключившихся на его услуги пассажиров говорят, что Uber имеет сравнительно более новые автомобили. Заказ можно быстро сделать с помощью мобильного приложения, что очень удобно; стоимость поездки и сведения о водителе (включая его фотографию) известны заранее. Кроме того, вызов Uber обходится значительно дешевле, чем услуги традиционных такси; в некоторых случаях разница достигает 50 %. Наконец, нет необходимости расплачиваться наличными деньгами, потому что при регистрации вы вводите в приложение данные о своей кредитной карте.

В отличие от тех, кто сидит за рулем автомобилей Uber, некоторые таксисты тайно «подкручивают» показания счетчиков, сильно завышая плату за проезд для клиентов; часто встречаются грязные машины в плохом техническом состоянии; нередко таксисты оскорбляют своих пассажиров.

Автор этого информационного материала, по-видимому, симпатизирует Uber, так же как клиенты, выбирающие Uber, должны отдавать предпочтение ее сервису. Откуда тогда берутся протестующие? Быть может, водители такси просто демонстрируют эгоизм?

Но в политической экономии никогда нельзя приписывать людям «просто» эгоистические устремления. Их поступки всегда объясняются комплексом причин. Конечно, таксисты терпят убытки, но давайте взглянем на проблему с их стороны: водителям известны правила, и они действуют так, как предписано. Тут появляется новая компания, которая заявляет, что она не будет им подчиняться (то есть к ней не относятся правила о регистрации, лицензировании, использовании таксометров). Как минимум здесь возникает проблема «равной для всех защиты закона», не так ли?

Рассмотрим пример, проясняющий, что представляет собой идея прав собственности. Предположим, мне принадлежат 14 гектаров леса, на которых растет около 20 тыс. ладанных сосен – настоящая «ферма деревьев». Представьте, что однажды я иду по лесной тропинке, и вдруг до меня доносятся завывание работающих бензопил и рокот моторов грузовиков. Все происходит довольно близко, и я иду на шум, чтобы понять в чем дело.

Преодолев около 200 метров, я вижу группу людей, часть которых валит мои сосны, а часть грузит их на транспорт. Я требую от лесорубов объяснений и слышу в ответ: «О, так вы владелец этого леса? Мы понимаем ваше недовольство. Но подумайте о потребителях. Если нам удастся избежать уплаты налогов, затрат на покупку земли, на содержание леса и удобрения, мы сможем предложить древесину к продаже по такой цене, которую вы никогда не смогли бы себе позволить. Просто вы ничего не понимаете в экономике. Все наши действия идут на благо потребителю!»

Они не совсем правы. Я не просто недоволен. Я вне себя. Возможно, я профан в экономике, но знаю, что представляют собой мобильные телефоны. После моего звонка на вырубку быстро приезжает несколько хорошо вооруженных мужчин. Они приказывают лесорубам убираться. Иначе…

Это мои друзья? Члены «комитета бдительности»? Нет и нет. На груди у вооруженных мужчин мы видим значки с надписью «Помощник шерифа, округ Аламанс». Дело в том, что я владею землей в этом округе и плачу здесь налоги. В частности, я храню лист бумаги, удостоверяющий мое право на владение данным участком леса. Эта бумага – документ, дающий право собственности, правовой титул, в котором указаны точные границы участка. Как и в случае с любой другой собственностью, титул собственности наделяет меня двумя основными правами. Согласно первому из них я имею право пользования: сосны, которые находятся на участке, – мои сосны. В соответствии со вторым основным правом (исключительным) сосны, которые находятся на участке, не являются ни вашими, ни чьими-то еще, потому что это мои сосны.

Лесорубы задержаны и выдворены из леса, а их техника конфискована. Согласно постановлению гражданского суда, они обязаны заплатить мне за незаконную вырубку леса. Кроме того, им предъявлены обвинения в преступном посягательстве и краже; они предъявлены не мною, а округом, поскольку воровство леса является преступлением против общества в целом. Возможно, лесорубам удастся избежать тюрьмы, но они и без этого столкнулись с серьезными проблемами, так как власти округа заверили меня в том, что обеспечат защиту моего исключительного права на пользование участком леса.

Как быть с тем, что лесорубы-нарушители действовали якобы во имя интересов потребителей? Похоже на правду, не так ли? Вероятно, нелегальные лесозаготовители выставили бы лес на продажу по очень низкой цене, ведь им не пришлось бы соблюдать права собственности, платить налоги или соблюдать правила, установленные в округе и штате. Но в том-то и дело: то, что на моем участке растут сосны, и то, что люди вкладывают деньги в свою собственность, в свои предприятия, объясняется тем, что «собственность» дает им право, а полиция предоставляет возможность получения гарантированной прибыли на эти инвестиции.

Что не так в сфере таксомоторных перевозок? Рассмотрим ситуацию с такси в Нью-Йорке, на острове Манхэттен. Согласно постановлениям городских властей, каждый таксист должен получить «медальон» – металлическую бляху, которая прикрепляется к автомобильному капоту; она соответствует документу, который дает право на обслуживание клиентов (ничем не отличается от «титула собственности»)[75]. До 1937 г. сектор таксомоторных