Зато очень длинная шея, на которой красуются ожерелья из натуральных камней.

– Отец будет побогаче, да? Хитрая лживая неверная!

– А сын сойдет, если отец тебя отверг?

– Тыыы! – зашипела она и сделала шаг ко мне, но я даже не подумала отодвинуться в сторону.

– Ты временное явление! Ты просто ошибка и… очередная. Третья по счету. Поняла, кто ты?

– Ты злишься, потому что третьей хотела быть ты?

Замахнулась, но я перехватила ее руку и оттолкнула от себя.

– Уходите из моей комнаты! – тихо сказала и указала ей на дверь.

– Вначале мы найдем то, что ты украла!

– Что?

Я посмотрела, как слуги переворачивают мои ящики, роются в шкафах.

– Я ничего ни у кого не воровала. Что за бред?

– Алчная дрянь, такая, как ты, способна на все!

Я смотрела, как они продолжают выкидывать все на пол, как перетряхивают аккуратно сложенное постельное белье, заглядывают за шторы. И вспоминаю, как Азиза рассказывала мне о Лами.

«Хотеть выйти за хозяин. С детства была обещана в жены. Но хозяин отказать в последний момент и взять потом тебя, а ее выдать за Рамиля.

– Почему отказал?

– Этого никто не знать. Господин захотеть тебя.

– Лучше бы ее хотел… а меня оставил в покое.

– Рамиль бы не женился на тебе, госпожа. Он врать. По нашим законам брак, заключенный у вас, ненастоящий. Его не признают у нас в нашей стране.

– Тогда зачем он это сделал?

– Не знать, госпожа. Может быть, чтобы отец признать его взрослым и дать денег из наследства. Не знать на самом деле.

– А… зачем Ахмад женился на мне?

– И этого я тоже не знать… Осторожно с Лами, она злая и мстительная. Она ненавидеть тебя за Ахмада. Она хотеть стать его женой.

– Она любит его?

– Нееет! Нет! Она хотеть стать женой эмира. Это значит родить принцев. Это значит быть богатой и знатной»

Слуга взвизгнул, что-то вытащил из-под матраса и подбежал к Лами, показывая ей.

– Ах ты сука! – зашипела она, оборачиваясь ко мне, сжимая в руке длинную толстую золотую цепь. – Это ты украла у меня золото! Ты – подлая гадина! Воровка!

Она что-то крикнула на своем языке, и меня схватили за руки. Служанки что-то шептали, переглядывались, отшатываясь от меня, как от прокажённой.

– Я не виновата. Я не трогала золото! Пожалуйста!

Но меня никто не слушал, они тащили куда-то прочь из дома. Все слуги и члены семьи собрались на улице и смотрели. По их равнодушным, а моментами и радостным лицам я поняла, что мне никто не поможет. Они все против меня, они все меня ненавидят, потому что я чужая, потому что я имею другой цвет кожи и глаз, и не говорю на их языке, и не молюсь их Аллаху.

Сколько в этих лицах непонятного мне и дикого. Никто из них не звонит в полицию, никто не пытается остановить Лами и тех, кто тащат меня прочь от дома. Словно для этих людей это норма, когда с кем-то так обращаются.

– Ахмад! Нет! Пожалуйста! Ахмад!

Задрала голову вверх в надежде увидеть Ахмада. Впервые в надежде его увидеть, но его нигде не оказалось, только она – «черная ворона» Самида стояла на балконе и смотрела вниз, смотрела, как меня тащат куда-то к сараю.

– Самида! – крикнула, и женщина встретилась со мной взглядом. Жестким, колючим, полным неприязни и злости, – Вы ведь знаете, что я ничего не брала. Вы ведь знаете! Скажите им! Куда меня ведут? Где… где ваш племянник?

– Он уехал! – прошипела Лами и толкнула меня в спину, – А когда приедет, ты уже будешь без рук и на хрен ему не нужна. Так, кажется, у вас говорят. Зачем ему безрукая? У нас за воровство рубят кисти. Выживешь – может, тебя тогда отпустят домой. Ты же хотела домой, а, славянка? Хотела? Вот и поедешь. Только и там ты больше никого себе не найдешь. Убогая… теперь ты станешь жалкой и убогой.

Я вдруг увидела у окна фигуру Рамиля, и во мне запылала надежда. Вот оно мое спасение. Конечно же. Надо было звать его. Он спасет меня от этого безумия.

– Рамиль! Прошу тебя! Рамиль!

Сейчас он спустится и скажет им всем. Он не позволит. Они же слушаются мужчин в этом доме. И он действительно спустился, я увидела, как идет быстрым шагом в нашу сторону, как приближается к нам.

– Рамиль! – всхлипнула и заплакала, – Они… они нашли у меня в комнате золото, но я его не брала. Ты же знаешь меня. Ты знаешь, что я не воровка. Рамиль… защити. Пожалуйста!

– Зачем ты украла золото, Аллаена? Зачем ограбила мою жену? Отец дарит тебе мало подарков? Или ты хотела продать украшения и сбежать? М?

Что? Что он такое говорит? Мне кажется. Это не может быть Рамиль. Это неправда. Мне слышится. Мне снится весь этот кошмар.

– Я не брала, Рамиль… это не я.

– А кто? Золото нашли у нее в комнате, Рамиль! Под матрасом! Она украла мои кольца и серьги, мои цепочки и кулоны! Ты знаешь наши законы. Их принимал твой отец. За воровство немедленно отрубить прилюдно руки! При свидетелях, которые могут все сказать! У меня десятки свидетелей, что золото нашли в ее комнате!

– Мне подбросили, Рамиль… прошу. Спаси меня…

Взмолилась, но вдруг увидела на его лице… какое-то странное выражение. Нет, не жалость, а… триумф? В его глазах я увидела триумф и злость. Какую-то бессильную и радостную ярость. Он вдруг наклонился ко мне и прошипел.

– Хотела домой? Вот и поедешь… нечего было соблазнять моего отца… сука!

Отшатнулась и зашлась от паники, от понимания, что меня никто не спасет, что никто не станет между мной и палачами. Внутренности скрутило в узел, они как будто загорелись, как будто задымились от ужаса, от понимания, что сейчас произойдет. Меня затащили в какой-то сарай, швырнули на пол.

– Все произойдет прилюдно. Все произойдет при вас. Эта женщина! – Лами указала на меня пальцем, – Она украла у меня фамильные украшения и золото, подаренное мне на свадьбу. Украла и спрятала в своей комнате в надежде, что никто не найдет.

В этот момент из толпы выскочила Азиза и бросилась к Лами. Она что-то закричала на их языке. Она норовила стать между мной и ними, но ее грубо отшвырнули, толкнули ногами. Потом Рамиль схватил ее за шкирку и потащил к