около 2 м, но они, несомненно, соединялись между собой крытым переходом (рис. 21). Парадное крыльцо обращено было в восточную сторону, где, по нашим предположениям, находился фруктовый сад. На рисунке дана реконструкция этих хорем, и мы не будем описывать их подробно (рис. 22).

Рис. 21. Центральная часть Неревского конца Новгорода середины XII в. Общий вид макета. Вид с юга.

(реконструкция автора, фото Ю. В. Несквернова)

Эти хоромы просуществовали довольно долго, очевидно больше полстолетия, и в 60-х годах были заменены другими постройками. Новый дом имел несколько меньшие размеры - 7,5 X 11 м и по расположению уже не был связан с клетью, отнесенной в северо-западный угол усадьбы.

Эти постройки просуществовали недолго, около десятилетия, и в начале 70-х годов XII в. были уничтожены пожаром. После этого события облик усадьбы совершенно изменился. Вся территория усадьбы была засыпана 30-сантиметровым слоем ила и занята фруктовым садом.

Рис. 22. Усадьба К. Вид с востока. Реконструкция автора

Сады в новгородских летописях и других документах упоминаются часто, особенно в связи с пожарами. Раскопки на Славне, на Ярославовом Дворище, да и в Неревском конце убедительно доказывали, что в раскапываемых местах садов не было и не могло быть. Почва здесь включала слишком большое количество навоза, щепы и вообще неперегнившего дерева, так что культурным растениям негде было зацепиться. Только в самых нижних ярусах, в начале застройки этой части города на некоторых усадьбах существовали, по всей вероятности, огороды. В дальнейшем эти участки были застроены. Остатки сада, раскопанные на усадьбе К, показывают, чего стоило развести такой сад на усадьбе, где существовала многовековая застройка. По-видимому, сады в Новгороде занимали более возвышенные места, холмы, которые застраивались обычно в последнюю очередь и на которых благодаря этому культурный слой почти отсутствует. Сейчас эти холмы уже снивелирова-лись наросшим культурным слоем и обнаруживаются лишь при шурфовке. От раскопанного сада сохранилось пять корней яблонь, как определили специалисты-садоводы. Все эти деревья располагались в южной стороне раскопанной части усадьбы и погибли при пожаре. Но так как илистым слоем была покрыта вся территория и он простирался за пределы раскопа, то, по всей вероятности, сад занимал всю усадьбу. После пожара (в конце XII в.) уцелевшие яблони были пересажены, очевидно, в другое место, а усадьба застроена домами.

Купец Кулотка и безымянный canoжник.

Усадьба Е с самого начала застройки выглядела очень внушительно, но то, что предстало перед нами в слоях XII в., превосходило все прежние масштабы. В северо-восточном углу усадьбы, как обычно, стояли хоромы. Они раскопаны лишь частично, но раскопанная часть, состоявшая из трех срубов, имела размеры примерно 9 X 20 м. Интересная деталь: одним фасадом эти хоромы обращены были во двор усадьбы Е, а другим на усадьбу Б и в восточной стороне не было между этими усадьбами разделяющего частокола.

А вот какая картина была в северо-западном углу усадьбы. Здесь почти вплотную друг к другу стояли две постройки: одна размером 6 X 5 м жилая и вторая, вероятно хозяйственная, немного меньших размеров - 6 X 4 м. Внутри жилой постройки и рядом с ней, кроме обычных бытовых предметов - бус, стеклянных браслетов, деревянных чашек и ложек и различной берестяной посуды, было собрано свыше 4000 обрезков кожи и обнаружено много шерсти. Среди находок было бронзовое стремя. Это одна из самых крупных раскопанных в Новгороде мастерских сапожника-кожевника.

Рис 23. Усадьба Е. Вид с юга. Реконструкция автора

В 30-х годах XII в. на этом месте стоял уже другой дом, размером 7,4 X 6,5 м, иного назначения: здесь жил купец (рис. 23). Конструкция дома была обычная - сени, отделенные бревенчатой стеной, печь в заднем правом углу, хорошие полы. Вероятнее всего, дом был двухэтажным.

Особый интерес здесь представляли находки. Найдены были железные ключи и ножи, сложный лук, наконечники стрел, ножны кожаные, куски войлока, бусы янтарные, хрустальные и стеклянные, 17 обломков стеклянных браслетов, бронзовые подвески и браслеты, каменный крестик, стеклянный сосудик (флакон), пять костяных гребней, два деревянных самшитовых гребня, поливная керамика, куски медной проволоки и т. д. В одном месте компактной группой лежали 23 шиферных пряслица. Количество пряслиц и многих других предметов явно превышало потребности одной семьи.

Внутри этого дома была найдена берестяная грамота № 105, которая и помогла определить назначение этих пряслиц. Грамматическое построение ее очень своеобразно и затруднительно для понимания, поэтому изложим ее содержание современным языком: От Семка к Кулотке. Ты говорил Несде о моем долге. Но когда ты приходил в Русь с Лазовком, я отдал этот долг Лазовку в Переяславле.

Словом «Русь» многие летописи обозначали Киевскую землю, а точнее Киевское, Черниговское и Переяславское княжества в противоположность Новгородской, Смоленской, Владимиро-Суздальской и другим землям. Имя Несда встречается в новгородских летописях XII в. Имена Кулотка и Лазовк встретились впервые. Из грамоты явствует, что Кулотка ездил в Переяславль, очевидно, по торговым делам, и Семок (Семен) был его торговым клиентом. Шиферные пряслица, изготовлявшиеся в Овруче, неподалеку от Киева, были одним из самых распространенных предметов торговли во всех русских землях. Несомненно, что и Кулотка привез их в таком количестве для продажи. Но может быть и другое толкование. В. Л. Янин считает, что в XII - XIII вв., когда на Руси не было чеканки монет (так называемый «безмонетный» период), шиферные пряслица, имевшие постоянную рыночную стоимость, играли роль денег.

Кулотка не был владельцем этой усадьбы. Он жил здесь, очевидно, на правах арендатора или на каких-то иных условиях.

Усадьба Б - владение богатого феодала

Известно, что новгородские феодалы, получив какую-либо важную должность, приносящую им соответствующий доход, старались не упускать ее из своих рук, а передавать по наследству. Несомненно, должность сборщика дани принадлежала к числу именно таких. Поэтому мы не удивились бы, если бы встретили на усадьбе Б во второй половине XI в. потомков уже знакомого нам лица.

Новая перепланировка и перестройка произошла в середине 7С-х годов (ближе всего она привязывается к настилу мостовой 22 яруса, сооруженному в 1076 г.).

Граница усадьбы в западной стороне резко отодвинулась к югу за счет территории соседней усадьбы. В отличие от всех других усадеб Неревского раскопа с 70-х годов XI в. и до 70-х годов XII в., т. е. на протяжении