Шрифт:
Закладка:
— Извини, что беспокою. Ты уже вернулся? Мне показалось, что я слышала твой самолет.
Дыхание перехватило, а пульс набрал новую скорость, когда звук повторился. Я подняла глаза к потолку и снова посмотрела в камеру.
— Вот снова. Ты слышишь это?
Я встала и бросилась к окнам. И снова не было ничего, кроме обычного вида. Вернувшись к креслу, я со вздохом села.
— Жаль, что это не ты. Я думаю, кто-то летает над ранчо. — Я пожала плечами. — Может, это Джек. Не бери в голову. Когда у тебя будет возможность, пожалуйста, позвони. У меня есть несколько вопросов по твоим записям. Я… — я сделала глубокий вдох, — …не могу дождаться твоего возвращения. Скучаю по тебе.
Я нажала кнопку отбоя прежде, чем добавить слова любви.
Если объясниться в чувствах трудно, означало ли это, что они не были правдой?
Откинувшись назад, я еще раз подумала об этом.
Мейсон Пирс был моей первой любовью. Когда мы были подростками, это заявление было легко произнести и еще лучше услышать. Закрыв глаза, я вспомнила, как впервые заговорила о любви. Конечно, я так и думала. Я рисовала это в своих школьных тетрадях — Мейсон + Лорел. Я даже рассказывала о нем своим друзьям. Большинство из них считали безумием, что мне нравится мальчик, которого я вижу всего несколько раз в месяц. В конце концов, в нашей школе было много мальчиков.
Это было правдой, но ни один из них не был Мейсоном Пирсом. У них не было его пристального взгляда зеленых глаз, того, который заставлял меня чувствовать себя желанной и восхитительной.
Двойственность наших жизней была очевидна с первой встречи. И все же вместо того, чтобы создавать непроходимую пропасть, различия притягивали нас друг к другу. Мейсон не был похож ни на одного из знакомых мне мальчиков. Мы были всего лишь подростками, когда впервые встретились. Моя жизнь была заполнена школой, друзьями, семьей и уроками игры на фортепиано. Разочарования приходили и уходили вместе с мирскими трагедиями, которые забывались на следующий день. Когда мои родители запретили мне идти на мой первый концерт с Элли, я думала, что жизнь закончилась.
Знакомство с Мейсоном открыло мне мир, о существовании которого я и не подозревала.
Он никогда не жаловался на свою жизнь — заботу о сестрах или отсутствие еды. Вместо этого он говорил об этом, как о приключении. Он был героем этой истории, тем, кто спас положение. Вот каким я его видела. Если быть честной с собой, именно таким я его и видела до сих пор.
Он мог заявить, что он убийца.
Еще до того, как я узнала его личность, я увидела в Кадере своего героя.
Мейсон, которого я любила, исчез из моей жизни. Может быть, просто может быть, я боялась, что, если снова заявлю о своей любви к нему, он снова исчезнет.
Пол под моими ногами снова завибрировал. Вместо того, чтобы ждать звука, я подбежала к окну и посмотрела вверх. Грохот становился все громче. Черт возьми.
Я знала, что не должна выходить на улицу, но, если хотела увидеть, кто или что пролетает мимо, мне нужен был другой угол обзора. Все еще в носках, я бросилась к входной двери. Взявшись за ручку, я посмотрела в потолок.
— Мисси, не говори Кадеру.
Я не стала дожидаться ее ответа.
Открыв дверь, я намеренно оставила ее приоткрытой, когда вышла на крыльцо.
Грохот, который я слышала, затихал. Казалось, он направился в сторону оврага, к въезду на земли Кадера. Если я подожду достаточно долго, вернется ли он в четвертый раз?
Сидя на верхней ступеньке крыльца, я подставила лицо солнечным лучам. Солнечное тепло разлилось по моей коже. Прищурившись, я вгляделась в открытую местность. Вдалеке ветер шевелил высокую траву то в одну, то в другую сторону, как будто вместо зеленой растительности это было зеленое море с волнами.
Хотя солнце давало тепло, меня охватил озноб, напомнив, что я совершенно одна, единственная душа во всем этом огромном пространстве.
— Пожалуйста, поторопись вернуться, — подумала я, вставая.
Когда я уже собиралась повернуть обратно к дому, что-то привлекло мое внимание.
Грязь со вчерашнего утра в основном высохла, но у края крыльца виднелись отчетливые следы, точнее, отпечатки ботинок. Быстро проверив все еще открытую дверь, я медленно спустилась по ступенькам. Как только я добралась до земли, по тому, как мои босые ноги не проваливались, стало очевидно, что земля теперь твердая и сухая. Владелец ботинок, должно быть, появлялся в этом районе сегодня утром или вчера.
Вот оно.
Это было вчера, когда Кадер и Джек разговаривали.
Я сделала еще несколько шагов и присела на корточки, проводя кончиками пальцев по засохшей грязи. Когда я это сделала, мой разум наполнился противоречивыми аргументами в пользу моего предыдущего предположения.
Джек был здесь сразу после урагана. В то время земля была настолько пропитана водой, что было сомнительно, что след от обуви будет настолько четким. Скорее всего, отпечаток наполнился бы грязью и выглядел размытой ямкой. Конечно, можно предположить, что это след от обуви Кадера, но отпечаток передо мной был слишком мал.
Я видела его ботинки, видела, как он обувался, как снимал берцы. Мое сердце бешено колотилось, когда Кадер лишь на мгновение обнажил ноги.
Я снова провела кончиком пальца по отпечатку ботинка. Встав, я шагнула в носках в сторону.
Отпечаток по размеру был ближе к моему, чем к размеру Кадера.
Я попыталась рассуждать здраво.
Возможно, когда грязь высохла, отпечаток изменился в размере. Были материалы для оттисков, которые делали именно это: расширялись или сокращались.
Обхватив себя руками, я покрутилась на месте и осмотрела землю. Да, отпечатки были, но они, казалось, не вели ни в каком направлении, как будто кто-то стоял в этом месте, а затем испарился. Я осмотрела дом.
Отсюда было не заглянуть внутрь. Видно только переднее крыльцо и большое окно над дверями. Это окно находилось слишком высоко, чтобы заглянуть внутрь.
Хотя я искала, ничего необычного не было. Единственным звуком был шум ветра и шелест травы. Я сделала шаг в сторону дома и остановилась. Оглянувшись на крыльцо, я убедилась, что дверь все еще открыта. Что я ожидала найти?
Другие следы.
Человека с маленькими ногами, который оставил отпечатки. И что мне тогда делать?
