Я приехала сюда, чтобы хоть что-то узнать о судьбе дяди. Он уже полгода не выходит с нами на связь, а ведь ты — самый близкий ему человек. Больше никто не сможет пролить свет на случившееся.

При упоминании мужа Ким Соён резко поджимает губы, и ее красивое лицо на миг искажает гримаса недовольства. Сразу становится понятно, что эта тема ей крайне неприятна.

— Я и сама не знаю, где он, — пожимает плечами кореянка. — Понимаешь, незадолго до его исчезновения у нас произошла небольшая ссора, самые обычные бытовые разногласия, которые случаются в любой семье. После этого он уехал на своей машине и больше не вернулся. Будто испарился. Позже его автомобиль был обнаружен брошенным на окраине Сеула. И все, никаких следов, никаких зацепок…

— Тебе нужна помощь в расследовании? Может, подключить кого-то из наших? — тут же оживляется Ли Миньюэ.

— Нет-нет, спасибо, у меня все под контролем, — отмахивается Ким Соён. — Поисками занимаются лучшие следователи и частные детективы. Благо, финансовых ресурсов нашей семье более чем достаточно.

— И все же, я могла бы изучить детали дела? Вдруг наша семья заметит то, что упустили другие? Свежий взгляд никогда не помешает.

— Позволь поинтересоваться, а чем вызван такой внезапный интерес к судьбе моего мужа? — холодно парирует Ким Соён, прищурив глаза. — У него ведь столько родственников в Китае, но почему-то все спохватились только спустя полгода после исчезновения.

— Это неправда. Мы забили тревогу еще на второй месяц, когда от дяди перестали поступать известия.

— И что же вы предприняли? — без особого интереса уточняет кореянка.

— Пытались связаться с тобой, но, как оказалось, контакты были уже не актуальны. Тогда моя семья была вынуждена подать официальный запрос в консульство, но, увы, это не принесло результатов — местонахождение дяди выяснить так и не удалось. Единственное, о чем мы просили — это предоставить твой актуальный номер для связи.

— Запросы в консульство? Смешно, — Ким Соён язвительно изгибает бровь. — Да на то, чтобы получить хотя бы один внятный ответ, наверняка ушло несколько месяцев. Ты ведь понимаешь, к чему я клоню? Вы преспокойно сидели в своем Китае, в то время как я в одиночку занималась поисками собственного мужа! И где же была ваша семья все это время?

— Мы действовали по мере наших возможностей, — Ли Миньюэ делает последнюю попытку оправдаться, но Ким Соён неумолима.

— Конечно. За все годы нашего брака вы ни разу не соизволили приехать в Корею, чтобы навестить нас. А теперь вот, стоило случиться семейным неурядицам, вы вдруг ни с того ни с сего объявились. Как по мне, это само по себе уже о многом говорит, — жестко чеканит она. — Так что, Ли Миньюэ, будь добра передать своей семье, что это вас не касается. Не лезьте не в свое дело!

— А вы сами часто бывали в Китае у родственников мужа? — неожиданно вмешиваюсь я в их перепалку.

Ким Соён переводит на меня неодобрительный взгляд.

— В общем, ты настоятельно просила эту встречу, и я ее тебе устроила. Мы все обсудили, разговор окончен, — резко произносит она, поднимаясь из-за стола. — Хотите сыграть в гольф — пожалуйста. Фуршет тоже в вашем распоряжении. Но не более того.

С этими словами кореянка берёт в руки клюшку для гольфа и, резко развернувшись, направляется прямиком к полю.

— Думаю, ты и сама заметила, что она явно что-то скрывает, — тихо говорю Ли Миньюэ. — И эта её неприкрытая ненависть ко всему китайскому… Уж очень сомневаюсь, что в отношения она вступила по любви.

— Вот и я. Так сходу и не вспомню ни одного брака по любви с разницей в двадцать лет и при полном отсутствии общих интересов. По крайней мере, в своём окружении.

— Кстати, ты обратила внимание на тех двух стариков, что были за соседним столом, пока мы беседовали?

— Нет, а что?

— Один смотрел на нас задумчиво, а второй будто бы губу закусывал от напряжения. Обычно с незнакомыми людьми себя так не ведут.

— Так, и где же они сейчас? — Ли Миньюэ озирается по сторонам, но соседний столик уже пуст.

— Ушли к остальным игрокам на поле, — указываю взглядом. — Как доиграют, наверняка вернутся к фуршету. Там их и поймаю. Если ты не против, общаться первым номером буду сам.

— Лян Вэй, я безмерно благодарна тебе за помощь и поддержку, но… — Ли Миньюэ слегка хмурится. — Не пойми неправильно, меня немного смущает твоя уверенность. Может, все-таки предоставишь мне возможность самой поговорить?

И ведь не скажешь, что я, в отличие от неё, страноведение Южной Кореи знаю не просто на пять, а на все десять. Причем не только в теории.

Вот только не в этом теле и не в этом мире, но оно ровным счётом ничего не меняет — страна точно та же.

— Полагаю, будет лучше, если ты подключиться к беседе, только в случае, если он не владеет английским, — дипломатично скругляю углы. — Тогда сможешь выступить в роли переводчика.

— Но почему?

— Сразу видно, что ты иностранка. При всем знании языка ты продолжаешь мыслить в рамках китайских культурных шаблонов.

— Объясни.

— Положение женщины в Китае и в Корее — две противоположности. У нас незамужняя девушка — без малого королева, у ног которой — толпы поклонников, готовых исполнить любой каприз. Как любила повторять одна моя хорошая знакомая, иметь привлекательную внешность и быть без вредных привычек — вполне достаточно, чтобы заполучить в мужья миллионера уже к совершеннолетию. Пусть ему и будет за тридцать или даже под сорок, сам факт показателен.

— В этом ты прав, — соглашается Ли Миньюэ. — В Китае много успешных одиноких мужчин, которые при отсутствии семьи полностью погружаются в карьеру. А женщин у нас до сих пор дефицит, та политика ещё долго будет аукаться.

— В Корее женщина наоборот второй сорт, если не третий. Местные мужчины, тем более преклонного возраста, вряд ли станут общаться на равных с молодой девчонкой, особенно иностранкой. Со мной тоже, к слову, но я хотя бы мужчина.

— Хм.

— Не буду фантазировать, что было бы, если бы ты сама попыталась с ними заговорить. Так что держись ближе, я сам начну. Разговор будет по-английски, если они его не знают