Лондоне за одно поколение (1700–45). Большинство этих учреждений финансировалось по частной подписке. Лучшим из тех, что были созданы в первой половине XVIII века, стал госпиталь для подкидышей, организованный капитаном Томасом Корамом. Хогарт изобразил его в 1740 году в качестве подарка госпиталю: коренастый, беловолосый, добродушный, с королевской хартией по правую руку и глобусом у ног; Корам заработал свое состояние как капитан торгового флота. Выйдя в отставку, он был потрясен высокой детской смертностью в Лондоне, а также количеством младенцев, которых выставляли или бросали матери, не имевшие средств для ухода за ними или имени отца, чтобы дать им имя. Корам убедил высокородных дам подписать прошение о создании больницы для подкидышей; он добился от Георга II хартии и двух тысяч фунтов; его призыв о пожертвованиях был встречен с неожиданной щедростью; великий Гендель подарил орган и ставшую драгоценной партитуру своего «Мессии», а также руководил концертами, которые собрали десять тысяч фунтов. В 1739 году попечители поручили Теодору Якобсену разработать проект просторного комплекса зданий и территории, который стал одной из самых гордых достопримечательностей Лондона.

V. ПРЕСТУПЛЕНИЕ И НАКАЗАНИЕ

Жители Англии XVIII века были крепкой породой, привыкшей к лишениям и насилию и способной пережить все, кроме смерти. Два капрала дрались друг с другом голыми кулаками до потери сознания; два сержанта дуэлировались до получения смертельных ран. Солдат, попросивший разрешения жениться на армейской проститутке, был наказан сотней ударов плетью; на следующий день он предстал перед тем же офицером с сырой спиной и повторил свою просьбу; на этот раз она была удовлетворена. Один барабанщик хвастался, что за четырнадцать лет службы в армии получил 26 000 ударов плетью; за один 1727 год он получил еще четыре тысячи; он выздоровел и вскоре был объявлен «бодрым и здоровым, и ничем не обеспокоенным».74

Жестокие наказания, назначаемые публично, поощряли жестокость в обществе. По закону, отмененному в 1790 году, женщина, осужденная за измену или убийство мужа, должна была быть сожжена заживо, но обычай позволял задушить ее перед сожжением.75 Мужчин, виновных в измене, срубали с виселицы еще живыми; из них извлекали кишки и сжигали перед их лицом; затем их обезглавливали и четвертовали. Виселицы были установлены во всех районах Лондона, и на многих из них трупы оставляли на съедение птицам. Человек мог висеть полчаса, прежде чем умирал. Однако было принято притуплять чувства приговоренного бренди, а палач, если он был расположен, дергал за болтающиеся ноги, чтобы ускорить смерть.

Бессердечие зрителей и преступников придавало повешениям характер праздника; люди выстраивались вдоль дороги, чтобы увидеть, как приговоренных везут на телегах в Тайберн; лоточники и торговцы продавали толпе джин и пряники, орехи и яблоки; уличные певцы пели баллады не лучше, чем капитан Макит в «Опере нищего». Публика, никогда не любившая законы и полицейских, делала героями преступников, которые успешно совершали свои подвиги или, будучи пойманными, встречали суд и смерть с презрением или улыбкой. Джек Шеппард, «Роб Рой» (то есть Роберт Макгрегор), Дик Терпин, Джонатан Уайлд — все они процветали в этот период. Джек, совершая почти ежедневные ограбления в Лондоне и его окрестностях, был выдан полиции Джонатаном Уайлдом; он сбежал, был вновь арестован, снова сбежал, был пойман в кутузке и повешен, в возрасте двадцати двух лет, перед многотысячной толпой, которая ожидала, что он сбежит даже с петлей на шее. Дефо и Эйнсворт с пользой рассказали его историю, сэр Джеймс Торнхилл написал его портрет. Терпин раздал деньги скорбящим, чтобы те проследовали за его повозкой к виселице; но наибольшую известность ему принес вымышленный рассказ Эйнсворта о стремительной поездке Дика из Лондона в Йорк. Точно так же «Жизнь мистера Джонатана Уайльда Великого» Филдинга пронесла этого негодяя через века. Большая часть этой мощной сатиры — вымысел, но он не более интересен, чем факты. Джонатан, как и Янус, имел двойное лицо. Он организовывал, управлял и эксплуатировал воров, скупал у них краденое по собственной цене и предавал их магистратам, когда его единомышленники восставали. В то же время он открыл симпатичную контору, где принимал ограбленных людей; за солидное вознаграждение он обещал вернуть им их вещи или деньги; на вырученные деньги он содержал несколько любовниц и жил припеваючи почти пятнадцать лет. Но его процветание превзошло его благоразумие; он был арестован как торговец краденым, и его повесили на радость огромной толпе (1725). Возможно, он послужил моделью для мистера Пичума в «Опере нищего».

Беззаконие охватывало все слои общества — от нежного карманника до торговца контрабандой и титулованного дуэлянта. Прошли сотни дуэлей, некоторые на открытой улице, некоторые в Гайд-парке или Кенсингтонском саду, но большинство — на «Поле сорока шагов» за Монтагу-Хаусом (ныне Британский музей). Они редко были смертельными, поскольку пистолеты были неуклюжими, и мало кто мог точно прицелиться из них с тридцати шагов; вероятно, многие бойцы старались стрелять выше головы; в любом случае примирение обычно наступало после первой пролитой крови. Дуэли были незаконными, но к ним относились с пониманием, поскольку они поощряли осторожную вежливость в высказываниях. Аресты случались редко, за исключением смертельных случаев; и если выживший мог доказать, что следовал правилам игры, его отпускали после короткого заключения.

В 1751 году Филдинг, бывший в то время мировым судьей, опубликовал книгу «Исследование причин недавнего увеличения числа грабителей и т. д., с некоторыми предложениями по устранению растущего зла» (An Enquiry into the Causes of the Late Increase of Robbers, etc., with Some Proposals for Remedying the Growing Evil). Он приписывал этот рост преимущественно не бедности, а росту «роскоши» среди низших классов; у простых людей теперь было достаточно денег, чтобы посещать таверны, парки развлечений, театры, маскарады и оперы; и там они встречали людей, искушенных в распутстве и преступлениях. Второй причиной, по мнению великого романиста, было увеличение потребления джина.

Джин — основной продукт питания (если его можно так назвать) более чем ста тысяч жителей этого мегаполиса. Многие из этих несчастных проглатывают пинты этого яда в течение двадцати четырех часов; ужасные последствия этого я имею несчастье видеть каждый день, а также ощущать запах».76

Третьей причиной были азартные игры. Четвертая — некомпетентность закона; он оставлял поимку преступников на усмотрение сторожей.

выбранные