— По команде покажите, на что способны! — объявил профессор Терехов. — Итак… начали!

Глава 9

Кивнув, Михаил легко и изящно атаковал меня прямым выпадом в грудь. Который я, естественно, отбил. И ответил серией ударов по корпусу противника. Михаил ставил блоки, уходил и уклонялся. Чувствовалось, что у него хорошая школа. По правде говоря, у всех в Менториуме была отличная подготовка. Аристократов с детства учили драться и владеть оружием. Не только холодным, но и огнестрельным. Меня Еремей тоже таскал в тир, где я палил по мишеням из пистолетов и автоматических винтовок разного калибра. Даже занятия по снайперской стрельбе были. Благодаря арматориуму, который сам настраивался на цели, мгновенно рассчитывая дальность и погодные условия, соотнося их с характеристиками оружия, это было несложно. Правда, иногда я нарочно промахивался, чтобы не палиться, ведь стопроцентная эффективность для обычного человека, каким бы гением он ни был, невозможна. Тем более, если тебе тринадцать лет.

Каждый раз при этом арматориум сообщал, что я навожусь мимо цели. Приходилось игнорировать. Как отключить подобную настройку, я не знал, ведь мой скелет-мозг не был компьютером в прямом смысле слова. С интерфейсом и прочим. Это был алхимагический артефакт, сложный и удивительный. Немногие владели техникой его создания. Нужно было достичь определённой ступени Великого Делания плюс иметь талант. Так что повезло мне с отцом.

Профессор Терехов ходил между сражавшимися, делал замечания, иногда останавливал поединок и поправлял кадетов, объясняя их ошибки.

К нам тоже подошёл. Постоял несколько секунд, наблюдая за тем, как мы осыпаем друг друга ударами. Ничего не сказал и двинулся дальше.

— Похоже, мы молодцы! — шепнул Михаил, когда ментор оказался достаточно далеко, чтобы не услышать. — Промолчал — значит, хороший знак.

Мне было на его мнение наплевать. Я хотел, чтобы меня учили, причём, как можно лучше. А одобрение ничего не стоит.

Вскоре помощник профессора объявил окончание спарринга. Настало время изучать и отрабатывать новые приёмы. Мы начали погружаться в боевую систему легендарного мечника.

Поначалу, оказавшись в этом мире и приступив к занятиям с Еремеем, я не понимал, для чего вообще изучать фехтование. Тем более — уделять ему столько времени. Решил, что это просто традиционный для империи способ физического развития. Но затем выяснил, что сабельный бой имеет вполне практическое применение. И даже не одно. Во-первых, иногда возникали ситуации, когда аристократы выясняли отношения на дуэли. И оружие выбирал тот, кому был брошен вызов. Так что ты мог оказаться как под дулом пистолета, так и перед клинком. Во-вторых, высшие алхимаги умели открывать с помощью пространственно-временной трансмутации порталы в иные миры. Ну, или пласты реальности, как их здесь называли. Для чего это было нужно? Ради их обитателей. Некоторые представляли ценность сами по себе, другие — как источник редких ингредиентов. Третьи содержали артефакты, за которые в этом мире шла нешуточная борьба. Существовала легенда, что в одном из пластов обитает существо, хранящее в себе Магистерий, или Философский камень, также называемый в различных алхимических трудах ребисом, эликсиром философов, жизненным эликсиром, красной тинктурой, великим эликсиром и пятым элементом. Считается, что с его помощью можно создать эликсир жизни и обрести бессмертие. Вот чародеи этого мира и охотятся за ним, рискуя всем и ничем не брезгуя.

В некоторых мирах, куда они отправляются на поиски Магистерия, можно находиться только в боевых скафандрах, а в других атмосфера такова, что пользоваться огнестрельным оружием слишком опасно. Вот там и пригождаются навыки владения клинками. И не только обычными, но и огромными зачарованными, с которыми можно управиться, только надев боевой скафандр вроде «Витязя» или «Ратибора». Ну, это у нас. В других странах свои экзодоспехи.

Когда закончилось занятие по фехтованию, мы приняли душ, переоделись и отправились на химию, где нас ожидал профессор Брюс.

По пути Михаил без умолку трещал о новых приёмах сабельного боя, которые показал и заставил нас отрабатывать мэтр Терехов. На моего приятеля они произвели огромное впечатление, хотя ясно было, что это лишь азы искусства, которое нам предстояло изучать. И, судя по этому, сейчас мы все находились на очень низкой ступени владения клинком. Хотя поначалу мне казалось, что моё тело вытворяет нечто удивительное. Оказалось, в этом мире искусство фехтования и рукопашного боя выведено на такой уровень, который дал бы фору даже трюковым фильмам о вин-чуне, что я видел в родном мире. Стоило вспомнить тех воинов, на чьи тренировки возил смотреть Ярослава его отец. А ведь они тоже лишь обучались, хотя некоторые и были мастерами определённых ступеней.

— И если немного пригнуться и вывести локоть, — тараторил Михаил, шагая справа от меня, — то можно довести амплитуду движения клинка до…

Ему не удалось договорить, так как в этот миг раздался оглушительный грохот, похожий на взрыв, а через секунду одна из дверей впереди вылетела, врезавшись в противоположную стену коридора. Вслед за ней полыхнуло пламя, а спустя пару мгновений из него повалили перепуганные кадеты. Некоторые дымились, другие были окровавлены. Третьим помогали идти.

Михаил застыл в растерянности. Похоже, какой-то эксперимент пошёл не по плану!

Раздался пронзительный вой сирены. Из соседних аудиторий выскакивали преподаватели. Все они устремились в сторону помещения, из которого валил густой дым, почему-то всё время меняющий оттенки. Сейчас он был багровым с тёмно-фиолетовым отливом.

Первые два ментора вбежали в аудиторию, несмотря на огонь. Но не прошло и двух секунд, как они вылетели из неё и покатились по полу, едва не сбив с ног остальных.

А вот это уже странно! Никаких новых взрывов не раздавалось…

Впрочем, причина случившегося с преподавателями стала ясна, как только из двери высунулась длинная белая голова, покрытая наростами. Она походила на крокодилью, но очень отдалённо. Жёлтый выпученный глаз свирепо обвёл пространство коридора, а затем появилась здоровенная лапа, оканчивающаяся чёрными кривыми когтями. Существо дёрнулось, словно ему было не протиснуться через дверь, а потом резко рвануло вперёд. Стены затрещали, посыпалась штукатурка. В разные стороны побежали трещины.

Одни менторы помогли подняться другим, и вместе они выстроились перед тварью в два полукруга. Действовали преподаватели чётко и уверенно — явно знали, что делать.

Я приготовился стать свидетелем жестокой схватки, но вдруг моё плечо крепко схватила чья-то рука. Обернувшись, я увидел ментора Исаеву. Другой рукой она держала Михаила.

— А ну, брысь! — звонко велела она. — Все за мной!

Это уже адресовалось остальным