– Плевать. Тебя хочу.

– А я тебя.

Глаза в глаза. Дамир замер на секунду. Медленно отстранился, неторопливо расстегнул рубашку, оголяя торс. На губах мужчины расцвела победная ухмылка, когда он понял, что я жадно слежу за его движениями. Зверь поймал мою ладонь и положил ее на пряжку своего ремня.

– Расстегни сама, – приказал он.

У меня не то что земля из-под ног уплывала – я сама как будто качалась на волнах этого предвкушения близости. И что-то внутри просто урчало от удовольствия и требовало подразнить еще этого дикого Зверя. Чтобы он не сдерживал себя, чтобы был зол, разъярен, чтобы брал меня безжалостно, вколачиваясь до сладкой боли так глубоко, как только возможно.

Чтобы он был настоящим, как ни с одной другой.

Глядя прямо в глаза, я приблизила лицо, преувеличенно медленно расстегивая пряжку, а следом и ширинку джинсов. Облизнула губы и скользнула пальцами по коже от пупка вниз, за ткань белья.

– Хочешь подержать? – хищно прищурившись, поинтересовался Дамир. Он был абсолютно спокоен внешне. Но я видела его зрачки вблизи, видела, как они расширены, как сбито его дыхание, как он сжимает кулаки, чтобы сдержаться. И видела, как сильно он возбужден.

У него ведь не было секса больше недели.

Больше. Недели.

Значит, ни с кем, кроме меня.

– Хочу, – выдохнула дерзко. – И уже держу.

– Я рад, что тебе нравится такая игрушка, – хмыкнул Дамир, – и что ты по ней соскучилась.

– По тебе, – поправила я его и повторила: – По тебе.

Он срывал с меня платье через секунду после этих слов. Именно срывал, раздирая ткань голыми руками. Та же бесславная участь ждала и нижнее белье. А после навис прямо надо мной и крестик на цепочке больно ударил меня по носу.

А он просто взял, снял его и надел на мою шею. Не знаю, что из этого выбило воздух из моих легких – то, что он так легко сделал это или то, как он взял меня.

Я думала, он снова не сдержится, сорвется на бешеный темп – как всегда голодный, нетерпеливый, ненасытный, будет жадно, до упора насаживать на себя. Но нет. Зверь взял плавный темп. И это было… словно сладкая пытка. Медленно, безумно медленно, но так глубоко, что в каждое движение пальчики поджимались на ногах, так было невыносимо хорошо. Тело отзывалось на любое прикосновение как на разряд электрического тока. Даже звука произнести я не могла – только открывала в беззвучном стоне рот и раскрывалась, как цветок, подаваясь навстречу.

Но Дамир все равно взял верх. Как и всегда. Просто заставил меня сесть на столе, прижал к себе и, глядя прямо в глаза, продолжил плавно двигаться. Не знаю, куда делся мой стыд, но не стонать было просто невозможно. Внутри словно разрастался огонь, и пламя все разгоралось и разгоралось, пока я не вцепилась в плечи Дамира, царапая их до крови.

Но даже сейчас он не сорвался. И эти медленные плавные толчки довели просто до сумасшествия. Где-то я читала, что оргазм – это когда хорошо до звезд в глазах. А во мне будто взорвалась маленькая вселенная. Просто разнесла в клочья все эти дурацкие звезды и меня вместе с ними.

Пришла в себя я только через минуту.

– Дамир… – выдохнула едва слышно. Он навис сверху, придавливая тяжестью тела, но протестовать не хотелось совсем.

– Ты рано расслабилась, детка, – нежную кожу уха обожгла насмешливая ухмылка, – я только начал.

И хорошо, что на завтра в школе у меня стояло только два последних урока. Потому что Дамир был прав – тот раз был только началом. Никогда не думала, что можно плакать от оргазма и одновременно умолять остановиться, потому что сил на следующий раз уже не осталось.

Сидеть я и правда не смогла нормально. Зато спать в объятиях мужчины на смятой горячей постели оказалось слишком, слишком приятно.