Король смотрел на меня, как на врага народа. Но и поделать со мной действительно ничего не мог. Принц уже подтвердил при свидетелях, что дуэль состоится, а это значит, что оба противника становятся недоступны даже для короля. Это сразу после поединка нас можно судить, вешать и пытать, да что угодно. Но право смертельной дуэли священно.

К тому же, пока мы добирались до королевской спальни, слухи точно так же добирались до ушей придворных. Я более чем уверен, что поглазеть на нашу схватку явится если не все население дворца, так половина уж точно. Если король что-то со мной сейчас сделает, завтра к обеду на престол взойдет кто-то другой.

Аристократы терпеть не могут, когда попираются их права. В любом из миров. А с учетом, что в деле замешан нейтральный род, у роялистов не останется шансов — их просто порвут на клочки.

— Пошел вон, — вздохнул король, и я, поклонившись, вышел за дверь.

В коридоре меня уже ждали. Слуга и девушка в голубом платье горничной. Она присела передо мной и протянула сложенный вдвое листок.

Бумага не пахла духами, но баронесса не постеснялась подписать послание.

Надеюсь на вашу победу, Киррэл

А. Р.

— Верни туда же, где и взяла, — велел я, буквально впихивая бумагу в кулачок горничной.

Девушка испуганно пискнула что-то, но я уже обернулся к стоящему в сторонке слуге.

— Ты знаешь, где будет проходить дуэль?

— Проводить, ваша милость?

— Веди, — кивнул я.

Горничная тоже пошла вместе с нами, но свернула в другой коридор и быстро скрылась там. Я же следовал за слугой и старался не волноваться.

Как ни крути, а противостоять настоящему аристократу, обучающемуся магии с детства, это серьезное испытание.

Да, он, может быть, и не самый опасный противник. Однако принц прав — магия Воздуха гораздо быстрее. Алонсо может меня достать, если подберет верное заклинание. И даже то, что на темных чары стихий действуют в половину силы, ничего не значит. Ведь можно ударить как искрой, так и шаровой молнией.

Теперь все зависит от арсенала, которому обучили Алонсо Рейнхарда.

Совершенно некстати подумалось, что король, устроив наше с Агнесс знакомство, не рассказал, что же его ищейкам удалось выяснить по делу о нападении на поместье Равендорф. Впрочем, сложно представить, чтобы монарх отчитывался перед мальчишкой, пусть и бароном. Так что, возможно, я до конца своих дней не узнаю, чем закончилась эта история.

* * *

Само собой, никто бы не позволил проводить дуэль в покоях принца. Во дворце имелся внутренний двор, а на нем — небольшой тренировочный полигон. И вот тут я впервые увидел место, где обучают чарам настоящих магов.

Квадратная площадка гладкого камня стоит на небольшом возвышении. По периметру расставлены барьеры, не рассеивающие заклинания, это было бы слишком затратно, а перенаправляющие их вверх. Чуть дальше от площадки расположены лавки — подозреваю, их сюда только что притащили, чтобы благородной публике не пришлось стоять, как простолюдинам.

Толпа действительно собралась впечатляющая. Лавок на всех не хватило, однако, судя по гербам, самые благородные получили свое место в первом ряду.

В дальнем от выхода углу уже стоял Алонсо в окружении своих товарищей. Я их не знал по именам, но гербы видел. Ни одного члена королевской фракции не встало на сторону Рейнхарда, а это говорит о многом. Здесь и сейчас начнется война, и сегодня прольется первая кровь. Кто бы ни победил, Равен Второй окажется в глубокой заднице.

А с моей стороны присутствовали только двое: Марцин и Агнесс. Причем присутствие баронессы не стало для меня новостью, а вот наличие магистра — другое дело. Впрочем, ни она, ни он со мной заговаривать не стали. Подозреваю, что Вагнер решил показать всем, что Аркейн, заключив союз с королем, не позволит свободно резать правящую династию.

Однако, взгляд, которым меня одарил Марцин, был недовольным. Если он и хотел заявить о позиции ордена, то явно не так скоро и не таким образом.

Но, как и сказал Ченгер, это моя жизнь, и мне решать, как ее проводить. Я не могу бесконечно прятаться, убегать от схваток, уклоняться от вызовов. Рано или поздно какой-нибудь клан, род, орден, просто безумный ублюдок, но встанет на моем пути.

Наконец, явился принц. Надо отдать ему должное, разговор с королем явно протрезвил наследника, и Генрих больше не выглядел растерянным и не соображающим, что происходит.

Окинув меня внимательным взглядом, его высочество недовольно скривился. Подозреваю, что выволочка, которую ему устроил король, тоже будет записана на мой счет. Между собой они с его величеством обязательно разберутся, а я, вшивый бастард, стал свидетелем унижения и позора принца. За такое прощения мне нет.

— Вы уверены в своем решении, Алонсо? — спросил принц. — Киррэл?

— Разумеется, ваше высочество! — взвизгнул толстяк. — Я не прощу этого ублюдка шлюхи!

Стоящий за его спиной мужчина в фиолетовом кителе скривился. Этот секундант, судя по его виду, вообще не очень одобрял Алонсо и присутствовал здесь только из чувства долга.

Мысленно пометив себе, что нужно будет узнать кто это, я набрал воздуха в легкие, стиснул зубы и сжал кулаки, изображая праведный гнев.

— За то, что ты сейчас сказал о моей матери, я скормлю твою душу демону. И он покажет тебе твое место. Я, может быть, и бастард, но ублюдок здесь ты. Так что я сделаю одолжение твоему роду и избавлю его от пятна на семейной чести.

Алонсо покраснел, раздулся еще больше, но ответить ему не дал Генрих. Принц взмахнул рукой, прерывая перебранку.

— Господа! Все свои споры вы решите здесь и сейчас. Ни к чему тратить воздух на пустую брань. Тем более в присутствии дамы.

Однако, судя по лицу Агнесс, баронесса была совсем не против. На ее губах застыла улыбка, глаза горели, а аккуратный носик вздрагивал с каждым жадным вдохом. Не будь она магом, я бы предположил, что она сама питается негативными эмоциями как какой-нибудь демон.

— По праву королевской крови я, принц Генрих Равен, приказываю вам решить все споры и недомолвки в этом бою. После того как один из вас умрет, все претензии и кровавая вражда будут прекращены. Готовы?

Я кивнул, Алонсо попытался что-то прорычать, демонстрируя боевую ярость. Вот только прозвучало это скорее омерзительно, чем устрашающе.

Принц поднял ладонь и, предусмотрительно отходя подальше от площадки, одновременно запустил защитные чары барьера и выкрикнул:

— Бой!

Не успели еще артефакты площадки сработать, а в меня уже устремился воздушный таран. Он был запущен с такой мощью, что камень полигона пошел трещинами. Однако бессильно опал легким ветерком, столкнувшись с моей черной пленкой.

— Адорэ