Окинув его спутника беглом взглядом, я решил, что одет тот довольно неплохо, да и держится довольно независимо, а значит это не слуга, а доверенный человек. О чем говорила свернутая в трубку бумагу, которую он держал в руке. Судейский чиновник вместе с писцом стояли особняком, разговаривая с дородной матроной, которую к ним подвел один из стражников. Кроме них здесь находилась офицеры из городской стражи. Один из них, более молодой, в кирасе, украшенной чеканкой, с мечом и кинжалом на поясе, стоял с надменным видом, изображая большого начальника. Лейтенант, человек в возрасте, с седыми висками и усами, сейчас внимательно слушал одного из сержантов, который что-то негромко ему говорил. За ними уже начала собираться толпа из пары десятков зевак, которых ближе не пускали два дюжих сержанта с алебардами, большую часть из них представляли женщины-домохозяйки, судя по ведрам и корзинкам, которые они держали в руках. Среди них я увидел несколько мужчин. Пробежав глазами по толпе, я прислушался к разговору Монтре с седоусым офицером.

— Что от меня требуется, господин лейтенант?

— Нужно осмотреть тело бедного Буланже и сказать, как его убили. Потом мне скажешь, насколько оно похоже на смерть Шарля Дакена. Это важно, палач.

— Я понимаю, господин. Буду стараться, — Пьер коротко поклонился, затем нашел меня взглядом, после чего последовал кивок головой в сторону трупа. Стоило нам подойти к лежащему на земле телу, как, стоявший рядом с трупом, стражник отошел в сторону, при этом стараясь не смотреть на нас. Пьер наклонился над телом, внимательно осмотрел его, после чего мы повернули мертвеца с боку на бок, после чего он неожиданно спросил меня: — Что думаешь?

— Похоже, ему шею сломали, — автоматически ответил я ему и тут же сердито подумал: — Вот зачем сказал? Лучше дурачком прикидываться, так незаметнее будешь".

— Молодец. Догадался, — подтвердил мой вывод Пьер. — А как думаешь: чем его убили?

Я пожал плечами.

— Дубинкой? — предположил палач, щупая место удара.

— Возможно — ответил я ему.

— Обычно грабители действуют ножом или дубинкой. Бьют по голове, или ножом в шею, а тут… удар нанесен опытной рукой. Убийца знал, что если нанести сильный удар в соединение головы и туловища, то можно убить человека. Согласен?

— Вам виднее, мастер, — ушел я от ответа, а сам подумал: — Молодец мужик, в корень зрит".

— Скорее всего, это бывший солдат, который и раньше так убивал.

— Или бывший врач, который знает куда бить.

Монтре недовольно на меня посмотрел, но все же соизволил согласиться: — Возможно и такое.

Выпрямившись, палач, подошел к членам городского совета, стоявшими вместе с офицерами городской стражи, после чего изложил им свои соображения. Мэр и остальные, после того как выслушали, стали о чем-то негромко говорить.

— Идем, Клод. Нас ждет работа.

Только он успел, так сказать, как доверенный человек, по знаку непонятного мне господина, развернул бумагу и хорошо поставленным голосом стал громко зачитывать текст объявления. Еще спустя несколько минут стало понятно, что купцы города, в лице своего представителя Жюля Монти, скинулись и предложили премию за поимку убийцы в десять турских ливров. Народ, услышав подобную новость, сразу заволновался, зашумел, заохал.

"Смешные люди, — подумал я, глядя на зашумевшую толпу. — Где его сейчас найдешь в большом городе? Особенно после такого заявления. Ляжет на дно и будет выжидать".

Дослушав объявление до конца, мы отправились на работу.

— Мастер, а почему именно купцы, а не городские власти, решили объявить о награде? Им-то что от этого?

— Да потому что убивают именно купцов. Меня в прошлый раз тоже вызывали, и тогда я тоже самое сказал лейтенанту. Ты его сегодня видел, с седыми усами. Погоди, я кое-что еще вспомнил. Он мне тогда еще намекнул, что был еще похожий труп. И тоже из купцов. Так это получается… уже третий труп, убитый одним и тем же человеком.

"О, как! Неужели серийный убийца? Хотя… если подумать, то необычного здесь нет, так как злоба и жестокость тут через край хлещут".

Жестокость в этом времени составляла часть повседневной жизни обычного человека, что мне было хорошо известно, так как на допросах поневоле приходилось слушать "откровения" убийц и разбойников. Ее проявления можно было видеть в диких драках из-за места на рынках, пьяной поножовщины в таверне, банальном отравлении члена семьи или зверском убийстве во время ночного ограбления. Все это, как я понял позже, происходило от того, что люди относились к смерти намного проще, чем в будущем. Каждый человек Средневековья сталкивался со смертью повсеместно: постоянно кто-то умирал из его родных, братьев и сестер, родственников, собственных детей. Помимо этого, были внешние причины: неурожаи, несущие голод, эпидемии и войны, помогавшие людям еще сильнее осознать, что дама с косой находится постоянно рядом, к тому же, согласно учению церкви, люди рассматривали смерть как переход из одного жизненного состояния в другое. Именно поэтому жестокие казни преступников воспринимались и как торжество закона и как представление, сродни выступлению уличных артистов.

— Так это из-за того, что купцов убивают? — решил уточнить я.

— Дурья ты башка! — вдруг неожиданно разозлился на меня Пьер. — Что люди видят, когда такой труп находят? Голова не разбита, кровавых ран на теле нет. Увидев его, они сразу думают о нечистой силе, о том, что это дьявол забрал у человека душу. Только тут дело не только в наших горожанах, а в том, что идет ярмарка, много гостей, купцы иноземные съехались! Они же эти слухи потом за собой потащат, в свои земли! Дошло до тебя, придурок?!

— Мастер, а ты чего злишься? Нас-то это не касается.

— Касается, да еще как! Если раньше эти случаи замалчивали, то теперь после объявления и премии город зашумит и народ потребует от властей чтобы злодея как можно быстрее схватили. Городской совет, в свою очередь, даст хорошего пинка городской страже. А это что значит? — палач бросил на меня вопросительно-недовольный взгляд. — Не понимаешь? Вот потому ты и дурак. Все дело в том, что городская стража начнет проявлять свое усердие, хватая всех, кто под руку повернется, после чего потащат их к нам! Теперь ты понял?

— Теперь понял, мастер. Нас ждет много работы.

Спустя два дня, стоило мне только открыть глаза и сладко потянуться под бой колоколов, как неожиданно раздался стук в дверь. Я встал и пошел открывать дверь. На пороге стоял растерянный Жан, а за его спиной, на приличном расстоянии, маячил стражник.

— Что, опять? — зевая во весь