Шрифт:
Закладка:
— Ничего, ничего, — сказала бабушка. — Сейчас все равно мы будем квиты. Потому что тебе придется встать.
— Именно сейчас не могу. Мне крайне необходимо посмотреть последнюю часть, — пояснил я серьезно. — Вот когда она кончится, тогда пожалуйста.
— Но в том-то и дело, что мы не можем ждать, — так же серьезно возразила бабушка. — Соседке очень нужно на прием к врачу, и именно в это время к ней должен прийти слесарь. Так что, Вася, выручай соседку, посиди у нее, пока слесарь будет чинить. Тебе ведь все равно выручать людей, если даже часть и последняя. Вот и вставай! Помоги человеку!
Ну как откажешь, если просят прийти на помощь. Словом, злоупотребили они моим благородством. Я сразу дал понять это бабушке — пошел умываться в рубашке, помылил только нос и во время завтрака съел всего половину котлеты и выпил чай. А бабушка на этот раз покорно молчала, понимая, что будет уж совсем несправедливо требовать от меня сегодня что-то еще.
Но когда меня оставили одного в просторной однокомнатной квартире, я тут же пришел к выводу, что положение мое не такое уж незавидное. Полки вдоль стен ломились от журналов и книг, а в углу стоял телевизор. А главное, впереди меня ждала многообещающая встреча с нашим слесарем-водопроводчиком. Можно было надеяться, что и на этот раз он расскажет что-нибудь из своих похождений.
Паузу до его прихода я решил провести с наибольшим комфортом — включил на полную мощь радио и телевизор, набрал стопку журналов и книжек с картинками и залез с ногами на тахту.
По радио играл военный духовой оркестр. На экране телевизора шел репортаж из кузнечного цеха. В квартире стоял такой замечательный невообразимый грохот, что я едва не проворонил звонок Базиля Тихоновича, — он прозвучал среди этой какофонии, точно комариный писк.
— А ты что здесь делаешь? — спросил слесарь-водопроводчик, когда я распахнул перед ним дверь.
— Да вот замещаю хозяйку квартиры, — важно ответил я, вдруг оценив, какой высокий пост мне доверили.
Базиль Тихонович похлопал меня по плечу и сказал ободряюще:
— Ну, а я тебя не подведу. Пусть твое правление будет самым блистательным в истории этой квартиры.
Он хотел добавить что-то еще, но его внимание привлек адский шум, от которого содрогалась квартира. Базиль Тихонович навострил уши и мигом рассортировал звуки.
— Значит, так, радио: увертюра к кинофильму «Дети капитана Гранта», — произнес он задумчиво. — А что по телевизору? — спросил он, оживившись.
— Научный журнал. Такая зеленая скукотища, — сказал я, обижаясь на соседку.
Что ей стоило выбрать для врача и ремонта такой момент, когда по программе идет что-нибудь интересное.
Но у Базиля Тихоновича было свое мнение.
— Выходит, я удачно пришел. Понимаешь, очень интересуюсь наукой. Науку, брат, нельзя недооценивать. Ну-ка, посмотрим, что новенького в мире знаний.
Слесарь поставил свой знаменитый чемоданчик в прихожей, стремительно прошел в комнату, бухнулся на стул и замер, уставившись на экран телевизора.
А там уже плескалось синее море, какой-то мужчина с внешностью гениального ученого ходил по берегу и говорил в маленький микрофон. Длинный резиновый шнур послушно ползал за ним по гальке, точно дрессированная змея.
Мужчина подошел к огромному валуну и показал носком ботинка на темную горизонтальную черту, проходящую посреди валуна.
— Вот здесь еще недавно плескалась морская вода. Но теперь она ушла отсюда на целых десять шагов. Что это? Отлив, товарищи? — спросил мужчина и сам же ответил с горечью: — Нет, товарищи, это мелеет наш Мировой Океан!
— Этого еще не хватало, — озабоченно пробормотал Базиль Тихонович.
— Вода в Океане убывает, и мы, ученые, ломаем голову над этой загадкой и так и не поймем до сих пор почему, — закончил мужчина виновато.
Базиль Тихонович хлопнул ладонью по колену и воскликнул:
— Ну конечно же, об этом мне и писал один академик! Он председатель Всемирного общества по охране природы. Ведь есть же такое общество, правда? — И слесарь вопросительно посмотрел на меня, будто я был особенно сведущим человеком.
— Должно быть, — подтвердил я солидно.
— Конечно, должно где-нибудь быть. Вот и я так думаю, — обрадовался Базиль Тихонович. — Да, о чем я? Ага, так вот написал мне этот председатель, Вася, помню я это трогательное письмо почти наизусть: «Базиль Тихоныч, помоги! Мелеет наш родной Океан! Все ученые наши уже поломали себе головы, не осталось ни одной. Не можем, говорят, найти причину. Тут нужен опытный слесарь-водопроводчик. Придумай что-нибудь, а? Что мы будем без Океана делать? Заранее обязанный тебе Эн».
— И вы?.. — спросил я, обмирая от восхищения.
Базиль Тихонович взволнованно забегал по комнате, говоря:
— Да тут, понимаешь, перешел я на работу в ваш ЖЭК. То да се. Новый участок работы. Нет, я себе этого не прощу! Пока я тут, понимаешь, занимался личным устройством, вон сколько утекло воды!
Слесарь вдруг остановился, пораженный тайной для меня мыслью.
— Ты знаешь, я понял, в чем дело! — воскликнул он.
— Не знаю, Базиль Тихоныч! Расскажите?
Я чуть не подскочил до потолка — мысленно, конечно. Но все равно представьте сами: ученые всего мира годами искали разгадку, а нашему слесарю-водопроводчику хватало двух минут.
— Вася, некогда сейчас! Некогда! Пока я буду тут объяснять, за это время знаешь что может случиться! Нет, здесь нельзя терять и секунды! Я побежал!
Промолвив это, Базиль Тихонович схватил свой верный чемоданчик и выбежал из квартиры. А я перенес один из стульев в прихожую и, взобравшись на него, принялся с нетерпением ждать возвращения соседки. Мне хотелось поскорей рассказать ребятам о новом приключении нашего слесаря, рождающемся прямо на моих глазах. Я уже знал, как пагубно носить в себе долго историю, которую ты знаешь один.
Я томился на стуле минут пятнадцать, а может, и целый век, и даже задремал от изнеможения.
— Вася, почему ты сидишь в прихожей? — спросила вернувшаяся соседка.
— А чтобы сразу вылететь в дверь как стрела, — сказал я.
— Слесарь был?
— А как же. Я ведь не зря сидел, — ответил я как можно скромней.
— Вот и хорошо. Значит, ванная теперь работает? — обрадовалась она.
Только теперь я вспомнил, зачем ей понадобилась моя помощь.
— Он не успел. Он получил письмо. Он уехал спасать
