Аэрокар ушел на маневр, чуть не заставив Лизу выронить ценный гаджет.

— Осторожнее с этой игрушкой, — добродушно проворчал толстяк. — Скоро прилетим. Не хочешь мне ее отдать?

Лиза отрицательно замотала головой, прижав планшет к груди. Сорсен пожал плечами и отвернулся.

Надо успеть! Все в принципе готово, все сделано заранее. Лиза нашла список сотрудников станции сортировки, искусственных и живых. Так, эти будут работать в полдень. Отлично. Ты у нас будешь курьером. Лиза сохранила в буфере номер робота и запустила совсем другую программу.

Вскоре андроид серии «Гермес», сотрудник станции сортировки номер три, получил инструкции отобрать и похитить контейнер с определенным идентификатором. Звали андроида «Номер Пятнадцать». По нахождении этого груза статус Гермеса Пятнадцать менялся на «курьер». Станция почти полностью автоматизирована, действия Гермеса не должны вызывать вопросы.

О своих успехах и неудачах Гермес Пятнадцать должен отчитываться непосредственно перед Кицунэ по закрытой линии.

Аэрокар садился на площадке. Вживую особняк Райтов показался гораздо симпатичнее, нежели на снимках в сети. Толстяк помог Лизе выбраться из машины.

Мать встретила их в своем летающем кресле.

— Здравствуй, Лиза, пойдем, я тебя с дедушкой познакомлю.

2077.05.15. 09:00

— Выпьешь с дороги, милая?

Стайл Мо справлялся с неприятностями так: во-первых, он блокировал стресс изрядной дозой спиртного, как правило, коньяка. Сейчас его привычные собутыльники растворились в пространстве и времени. И где они, действительно, шляются? Момент-то не рядовой.

— Выпью. Капучино. С корицей. И сердечком.

— Кажется, одна моя знакомая девушка расстроена.

— Твоя знакомая девушка устала.

Во-вторых, Стайл прилагал неимоверные усилия, чтобы «держать лицо» — в начале б старался быть очень милым. Такая игра — мы же понимаем, что работа есть работа, а мы с тобой приличные люди и не станем из-за нее ссориться. Он мог сохранить эту модель до конца беседы, а мог сорваться и начать разносить вдребезги все и всех.

Пока что Стайл был вовсе не пьян и делал вид, что все — шутка.

— Называется, послал девушку на Луну. Ребенка нет, казино нет, — Стайл демонстративно выглянул в окно: — Жалко, день, не разобрать, осталась ли Луна.

— Ты такой остроумный мужчина! — съязвила Кира.

— И это большой мой плюс! Ну, давай, рассказывай! Ты у нас — единственный свидетель страшной трагедии. В отсутствие Лизы, конечно.

— Стайл, милый, я очень плохой свидетель. По мне так все прошло прекрасно! Рулетки крутятся, фонтаны танцуют, самураи режут друг друга своими красивыми мечами. Вот то, что я видела. Таким Оазис и оставался, когда мы с Лизой улетали. Об остальном я могу судить только по слухам, как и ты, и все прогрессивное человечество. За исключением тех, конечно же, кто удирал из Оазиса, теряя чемоданы.

— Ты, вовсе не удирая, умудрилась потерять девочку.

— Виновата, не уследила.

— На самом деле меня волнует, зачем мой тестюшка решил выкрасть внучку. Не понимаю я его. Нет, правда, он же не проявлял ни малейшего интереса с тех пор, как суд отдал мне опеку. Анна проявляла, а он нет.

— А если это не Август? Может быть, как раз Анна и забрала дочь?

— Так неожиданно, без объявления войны? — Стайл пожал плечами. — Тем более странно.

— Надеюсь, что беда-то небольшая. Все же родные мать и дедушка. Не причинят ведь они вреда своему чаду. Хотя, мне как-то тревожно. И можешь поиздеваться над женской интуицией.

— Моя мужская интуиция с тобой согласна. Ладно, давай на время оставим Лизу в руках любящих родственников. Я потом за ней съезжу. Что мы будем делать с Оазисом? Как вылезать из этой ямы? Мысли есть?

— Это как раз понятно. Будем разбираться, что там собственно произошло. Нужна экспертиза. Там будет копаться команда федералов и страховщиков. Пусть Гор тоже кого-то пошлет. Или даже сам полетит, возьмет образцы тканей, и что там еще, ему виднее, он эксперт. Кстати, где он сам? Где Эрик? Где вы, люди, ау?

— Эрик уехал в Холивар Мо.

— Я тебе говорила, что это странное название для нового завода, тем более, для тайного завода?

— Ты мне сообщаешь это раз в месяц в течение полутора лет. И, кстати, опережаешь график на неделю.

— И что забыл гениальный психолог на полностью автоматизированном секретном заводе?

— Честно? Понятия не имею. Надо у Гора спросить, он вчера Эрика весь день выгуливал.

— А где у нас Гор?

— Вернулся в ночи. Я же говорю — смена караула. Отсыпается, наверное.

— Здесь или у себя?

— Здесь. Он, по-моему, с Рождества к себе не заходил. За одеждой Полковника гоняет. Сейчас поищем.

— Да пусть спит!

— Нет уж, на пароме выспится. Паром ведь не отменили, надеюсь?

— Откуда мне знать? На Луне кроме Оазиса еще и шахты, и колония, и научных станций не сосчитать. Может, сократили один рейс.

— В общем, как-нибудь долетит. В крайнем случае к федералам напросится. В самом крайнем — зафрахтуем частника. Не до экономии. Короче, выспится в полете.

Стайл склонился к микрофону.

— Башня, найди мне Гора.

— Ч-чего меня искать, я давно з-здесь! С-слушаю, к-как вы без меня мою с-судьбу решаете.

Гор с вялой улыбкой шел от двери. Синяки под глазами ябедничали про фатальный недосып.

— Так что, полетишь на Луну?

— А зачем? П-пошлю банду лаборантов, п-пусть образцы с-собирают. Т-ты, главное, договорись, чтобы их п-пустили на место п-происшествия.

— Пусть только попробуют не пустить, — Стайл воинственно взмахнул кулаком. — Всю душу из них вытрясу. Через адвокатов, конечно же.

— Вот и с-славно, т-тряси души, если н-найдешь, а я п-пойду, п-поработаю.

— Постой, — крикнула ему в спину Кира, — Скажи, пожалуйста, что Эрик делал в Альфавилле?

— На экскурсию п-приезжал. В н-нашем гуманитарии внезапно п-проснулся интерес к т-технологиям.

2077.05.15 09.00

Дедушка Август встретил Лизу в кресле. Сесть внучке он не предложил.

— Здравствуй, моя девочка! — старый Райт выцеживал слова сухо и апатично, противореча их приторному содержанию. — Мы не виделись столько лет! Сколько, Анна?

Он даже не повернул голову в сторону дочери.

— Тринадцать, со времен развода.

— Тринадцать лет, — Август не поменял интонацию, — целая вечность. Прости меня, девочка, за это.

— Лиза, радость моя, присядь, выбери место поуютнее! — засуетилась вдруг мать.

— Нет, нет, подожди, — вяло осадил ее Август. — Я хочу рассмотреть как следует мою внучку. Не обижайся, дитя, зрение уже не то. Постой пока здесь. Ты еще успеешь отдохнуть с дороги.

Лиза молчала. Она успела насидеться в такси, и теперь была согласна не только постоять, но и пробежаться. Однако близость родственничка по материнской линии откровенно тяготила.