были ужасными, но на них и не делался упор. Когда-нибудь в будущем это тоже будет исправлено, а пока импланты Маготеха пользовались большой популярностью среди отставных солдат, наёмников и отошедших от ратных дел дворян.

О чём говорить, если возглавляемый Алариком Маготех по частым просьбам открыл ещё один отдел, что стремительно набирал популярность. Несмотря на то, что некоторые рыцари благодаря эликсирам могли бегать не хуже лошадей, дворяне всё же продолжали пользоваться четвероногим транспортом. И дабы последний мог соответствовать их силам, кони тоже получали свою порцию эликсиров, становясь поистине страшными существами на поле боя.

Тем не менее, даже при всей своей силе, сломанные ноги лошадей всё так же оставались невероятной проблемой, которую невозможно было решить обычными зельями регенерации.

Новые техномагические конечности позволяли рыцарским коням вновь встать на ноги. И хоть они всё ещё не могли разгоняться до максимальных скоростей, но любящие своих боевых товарищей больше других людей рыцари были рады и такому результату.

Были, правда, и «фрики» вроде того графа, что заменил своему любимому коню все ноги механическими аналогами, и теперь требовал начать заменять и другие части тела.

Так почему после всего вышеперечисленного, почему Аргалор пребывал в плохом настроении?

А всё дело было в осознании Львом, что несмотря на всю свою силу и новое перерождение, ничего так кардинально и не изменилось. Он продолжал вкалывать, как проклятый ещё сорок лет своей новой жизни, будто он так и продолжал оставаться человеком!

И это было просто неприемлемо! Зачем нужно всё это бессмертие, если ты так и продолжаешь выжимать из себя все соки в бесконечной гонке?

Конечно, без всех прошлых усилий победы над Овернасом могло бы и не быть. Но сейчас, после пяти лет сна после ранения, разве он не может позволить себе отдых?

Очевидно, да! Его даже не смущал риск проиграть своим сёстрам и брату. Лев очень сомневался, что кто-то из них достиг его успехов. К тому же, его прислужники ни на мгновение не останавливали развитие его компаний.

Именно своим отдыхом Аргалор и решил заняться. Но практически сразу он столкнулся с простой проблемой: он толком и не знал, что значит расслабляться. Обе свои жизни Лев был трудоголиком, посвящая любое свободное время работе и ничему иному. Именно поэтому в первой жизни он так и не обзавелся семьей, уйдя на тот свет в одиночестве.

Первым, что пришло ему в голову, это возможность напиться. Вот только одна мысль об алкоголе, немедленно вела к воспоминанию о золоте Овернаса, которое самым наглым образом забрала Сариана!

Думову становилось дурно лишь от одной мысли, сколько сокровищ он лишился, даже ни разу их не увидев! Особенно же обидно было за тот факт, что тогда, тридцать лет назад, бухали они все, а почему-то платить должен был лишь Аргалор!

Таким образом, наслаждение возможной пьянкой было безвозвратно испорчено, а у Льва появился внушительный счёт к своим дражайшим родственникам.

Однако если Аргалор не мог бухать, то оставалось ещё одно, любимое всеми драконами занятие — лежание и наслаждение своими сокровищами.

Надо ли говорить, что и здесь Лев столкнулся с затруднением? Вкладывая большую часть своего дохода в развитие уже имеющихся предприятий, Аргалор не обладал в привычном плане большой сокровищницей.

Дошло до того, что дракон решил прогуливаться по улицам Стальбурга и Торговой улице Ольборга, чтобы любоваться своими достижениями. Но и это было слабой заменой.

Спустя пару таких походов перед прислужниками была поставлена новая цель.

— Я хочу, чтобы часть нашего дохода шла на обустройство и пополнение моей сокровищницы, — Асириус мог лишь вздохнуть и скорректировать планы, осознав бесполезность любых споров.

Если дракон говорил таким тоном, то своего мнения он бы не поменял.

Благодаря этому за целый год с момента пробуждения Аргалора его сокровищница наконец-то обзавелась пусть и тоненьким, но золото-серебряным «ковром».

Только и ждавший этого момента Думов с наслаждением улёгся на свои сокровища, которые продолжали пополняться. И надо признать, ещё пять лет он чувствовал себя совершенно счастливым драконом, полностью довольным своей жизнью.

Положив под голову свой любимый сундучок со специально отобранным золотом, он проводил долгие вечера за чтением интересных свитков, книг и магических экспериментов со своими духами.

Получив от своего повелителя восхищение сокровищами, Игнис любил плавить специально оставленное для него золото, устраивая плывущие в воздухе ручьи из золота. Зара же цеплялась за серебряные монетки, превращая их в колышущуюся гладь из серебра, тем самым услаждая глаз красного дракона.

Найденный им покой оказал благоприятное влияние и на его занятия шаманизмом. Чувствуя драконье благодушие, окружающие духи были намного свободнее и храбрее.

Странствуя по духовному миру, Аргалор заводил новые знакомства и обменивался интересными слухами и историями.

Новость о победе дракона-шамана над взрослым металлическим драконом-чародеем дошла даже до этого, казалось бы, отдельного плана мироздания, поэтому средние и большие духи с нетерпением хотели услышать его рассказ.

О чём говорить, если пару раз со Львом пообщались даже Великие духи, чьи владения в духовном мире были столь огромны, что захватывали собой сразу многие страны.

Тот же великий дух воздуха Байдзы, выглядящий как вечно улыбчивый, похожий на мягкий шар, плавающий в воздухе синий толстяк, долго хохотал, когда узнал, как бесполезно была потрачена атака Овернаса.

За тот рассказ Аргалор получил вечный пропуск через воздушные владения Байдзы, захватывающие собой часть центральных и западных герцогств Священной Империи. С этого момента ни один воздушный дух под Байдзы не стал бы связываться с молодым драконом, если бы не хотел вызвать неудовольствие великого духа. А ветра всегда были бы попутными для кораблей под знаком Аргалора.

Вторым великим духом стал Ториан — могущественный дух молний. В отличие от Байдзы, он не был заинтересован в четких владениях и подданых. Ториан странствовал по всему духовному миру, и там, где он засыпал, в реальном мире начинались мощные грозы и проливались из ниоткуда появляющиеся дожди.

Ториана привлекли слухи, что один шаман развязал крупную войну между младшими духами воздуха и молнии, где духи молнии полностью проиграли.

Узнав о том, как было дело, Ториан молчаливо улетел прочь.

Аргалора немного раздражало то безразличие, с которым общался великий дух, но никаких оскорблений не прозвучало, поэтому Лев не стал грубить в ответ. И это было к лучшему — сила великого духа как бы не превышала чистую мощь взрослого дракона. Ему ничего не стоило бы стереть Ольбург с лица земли.

Так за магическим развитием, лёгким контролем прислужников, с подбрасыванием им идей для дальнейшей экономической экспансии Аргалор и