Такие слухи я не пресекал. Да и на то они и слухи, что остановить их распространение невозможно, разве что вырывать сплетникам языки, но когда сплетничают даже хёвдинги и ближники князя, ничего не поделаешь.

Сам я старался держаться подальше от сплетен, но отголоски до меня всё равно долетали благодаря моим же людям. Крупицы полезной информации с их помощью всё-таки можно было получить.

Например, о планах князя по захвату города.

Источники, конечно, не самые надёжные, да и Хререк мог намеренно вбросить дезу, но судя по всему, он собирался воспользоваться численным преимуществом и запереть Вадима в крепости малыми силами, пока остальная армия будет брать под контроль городские кварталы. И я чувствовал, что моя разведка была не зря, хоть князь мне за неё так и не заплатил.

Я, впрочем, сам дурак, вместо того, чтобы потребовать у князя награду, начал ссориться с Эйриком. Если был бы умнее, то был бы и богаче. Обычное дело, что тут говорить.

Гораздо сильнее мы рассчитывали на добычу в Хольмгарде, и даже если местные выплатят свой аналог данегельда, Хререк точно не станет скупиться подобно Уббе и Сигурду. Жадностью князь не страдал, что выгодно отличало его от прочих властителей. Щедрому вождю и служить приятнее.

Хотя я понимал, что вряд ли буду оставаться с Хререком до самой старости. В конце концов, мои люди хотели ещё разок увидеть родной фьорд, и я не мог им препятствовать. И если в Йорвике мы не сыскали хорошей добычи, чтобы вернуться домой с триумфом, то после посещения Хольмгарда, скорее всего, надо будет прогуляться обратно на север. И пусть даже лично я предпочёл бы продолжить путь на юг.

В этот раз подниматься по Волхову пришлось гораздо дольше. Хререк не особенно-то и торопился, да и как известно, скорость армии равна скорости самого медленного подразделения.

Не удивлюсь, если в Хольмгарде уже давно знали о нашем походе, собирали ополчение и в целом готовились дать нам отпор, пусть даже князь и отослал всех шпионов прочь перед тем, как выходить, а корабли из Альдейгьи выпускал только в сторону озера. Какой-нибудь лесной житель из местных мог бы и пешком добраться до Новгорода, чтобы предупредить князя Вадима.

Будь я на месте Хререка, поступил бы совсем иначе. Новгород — торговый город, привычный к иноземцам, так что проникнуть в него под личиной варяжских купцов не составило бы труда. Сначала одной командой, потом ещё несколькими, потом ещё и ещё. Чтобы в нужный момент подняться и захватить все необходимые точки, например, в момент подхода основных сил.

Взять в заложники городских старшин, дать им мнимый выбор, выманить Вадима из крепости или вовсе заставить его открыть ворота. Можно было бы провернуть всё без шума и пыли, в лучших традициях латиноамериканских переворотов, так, чтобы простые жители ничего даже и не заметили. Власть сменилась, ну и ладно.

Но нет, мы шли воевать и грабить. Даже почти этого не скрывая.

Впереди наконец показались крыши Хольмгарда, и первые из драккаров ткнулись в берег. Без всяких переговоров и предупреждений с крепостной стены полетели стрелы, в городе началась паника, люди торопились в укрытие на островке по левой стороне Волхова. Жителям же Торговой стороны не оставалось ничего, кроме как принять свою судьбу. Нет, они тоже спешили закрыть ворота, спрятаться в усадьбах, но все понимали, что это ненадёжное и временное спасение.

«Морской сокол» тоже причалил к берегу вместе с остальными кораблями, и мы высыпали на левый берег, укрываясь щитами. На этом берегу я ещё не бывал.

Наше продвижение не пытались остановить, наоборот, жители стремились убраться подальше от бородачей в железных рубашках. С крепостной стены по нам продолжали стрелять, но особой меткостью люди Вадима не отличались, попадая разве что случайно. Во-первых, мы укрывались щитами, а во-вторых, находились слишком далеко для прицельной стрельбы.

— Хельги! Торвард! Эрн! Берите правый берег! — проревел Хререк так, что слышно его было, пожалуй, во всём Новгороде. — Стурла! Хакон! Квиг! Давайте, к крепости! Остальные, по левому берегу!

— Вы слышали приказ, парни! — воскликнул я. — За мной!

Волчья стая в три десятка злых и голодных до драки норманнов тут же последовала за мной вглубь городской застройки. Клинки блестели в солнечных лучах, железо гремело и лязгало, в бородах сверкали хищные ухмылки. Все до единого были заряжены на драку.

В городе было шумно. Кричали дети, женщины плакали, кто-то просил пощады. Северяне врывались в дома, убивали тех, кто оказывал хоть какое-то сопротивление, и двигались дальше.

Команды действовали порознь, просто наводя страх на местных жителей, и многие старались не проливать кровь зря, а только запугивать, понимая, что Хререк всё-таки планирует остаться здесь надолго, если не насовсем. Но не люди Гудредсона. Эти резали всех подряд, как мясники на бойне.

А мы, волею случая, оказались рядом и вынуждены были за всем этим наблюдать.

— Бранд… — ко мне подбежал Хальвдан. — Может, мы под шумок… Эйрика…

Я покосился на его людей, растянувшихся вдоль улицы и заглядывающих в каждый погреб и каждую клеть.

— Нет, так дела не делаются, — сказал я.

Хотя, на самом деле, очень хотелось. Я бы на месте Хререка вообще отправил бы их в самое жаркое место, просто чтобы поскорее от них избавиться. На штурм крепости, лезть на стены, навстречу копьям и стрелам Вадимовой дружины. У самого князя на этот счёт, кажется, имелось другое мнение.

Хререк, кажется, хотел убить двух зайцев одним ударом. Покорить Новгород и дать своим людям вволю пограбить, ведь многие хёвдинги шли с ним только ради этого. Чтобы потом властным жестом пресечь беспорядки, когда городские старшины склонятся перед ним и призовут его княжить и владеть.

Так что северяне бесчинствовали на обеих сторонах Волхова, пока Вадим, запертый в крепости, как барсук в норе, скрипел зубами от злости и бессилия.

Но и в городе хватало смельчаков, пытающихся защитить свои семьи и имущество с оружием в руках. По всей