Холаф, муж дочери. Не наёмники, а трусливый сброд. Они наотрез отказались нападать на рыцарей герцога Хилда. Флос еле уговорил наёмную братию проследовать за отрядом до выхода из ущелья, где, по идее, сидели в засаде люди герцога Лагмера. Во всяком случае, Флос так думал. И тут… горе-вояки увидели Выродков и вовсе наложили в штаны. Флос потребовал вернуть деньги — его отмутузили, как собаку, и смылись. Спасибо, хоть лошадь не забрали.

Флос отдышался, отряхнулся, умылся в ручье и поехал в постоялый двор, намереваясь отлежаться пару дней. А там опять они — Выродки. Казалось, что может быть проще — прикинуться отцом, разыскивающим блудную дочь, подойти к герцогу поближе и, выхватив из рукава нож, всадить ему промеж глаз. Флос вошёл в харчевню, посмотрел на детей, сидящих на балконе… Неправильно это. Одно дело, когда война и дети вынуждены видеть жестокость. Другое дело, харчевня — тёплая и уютная, прямо райский уголок. Он ведь не убийца и не дьявол в человеческом обличье, чтобы на глазах детишек заливать рай кровью. Он рыцарь! Он давал клятву сражаться только в честном бою!

Когда-то Флос хотел, чтобы его дочь стала королевой. Теперь расхотел. Своим заскорузлым солдатским умом он понял: ничего его семейству от этого не выгорит. Никто не устроит сына в королевскую гвардию, и старшую дочь-бесприданницу никто не возьмёт замуж. Кому нужна голь перекатная? Он совершил ошибку: отдал бестиям все деньги и младшенькую. Да чёрт с ними, с деньгами! Он отдал свою кровиночку! Умеют же Мэриты дурманить мозги. Умеют… Будет ему наука, как развешивать уши и верить.

Весь обратный путь Флос думал, как вызволить Янару. Он зарабатывал на жизнь, размахивая мечом на полях брани. В сражениях учишься чему угодно, но только не любви. Теперь в его груди вдруг всколыхнулось нечто неизведанное, утерянное.

Занятый своими мыслями, Флос чуть не нарвался на Выродков третий раз. Благо не подвела лошадка: тихая, спокойная, осторожная — такой в разведке нет цены. Сама остановилась, навострила уши, не всхрапнула, не заржала в ответ на радостное ржание. Вынырнув из горьких дум, Флос услышал бряцанье кольчуг и лязг доспехов. По лесной дороге двигалось войско. Боевые кони — мощные, злобные, будто хищники, — подрывали землю копытами. А за боевыми — сминали землю длинноногие скакуны с лебедиными шеями. Тем и другим ничего не стóит догнать и растоптать.

Флоса удивило, что войско разрослось и держало путь на юг, хотя столица находилась западнее. Почему герцог Хилд поехал не по тракту, бегущему от Тихого ущелья прямиком в Фамаль, а сделал крюк?

Немного погодя над кронами деревьев поднялся столб дыма. Наверняка в деревне пожар. Такое часто случается. Ещё ничего не подозревая, Флос заскочил в придорожную харчевню перекусить и покормить лошадь. Заказал похлёбку, взял ложку, открыл рот и окаменел. Лесная дорога, по которой двигалось войско, пролегала через владения какого-то лорда. В Шамидане вооружённые отряды обязаны перемещаться по границе между феодами. Возможно, герцог Хилд этого не знает, зато Выродки точно знали, что нарушили закон! Возможно, горела не деревня, а сигнальный огонь на дозорной вышке. Возможно, эта вышка стоит на землях Мэритов…

Множество «возможно» заставили Флоса выскочить из харчевни, залезть на лошадь и послать её по бездорожью, через бурелом и размякшее поле, через заросли кустарников и густой лес. Подгоняя непривыкшую к бегу кобылу и плёткой, и уговорами, Флос добрался до Мэритского замка уже затемно.

К этому времени клубы дыма на горизонте рассеялись. Лорд Мэрит ждал возвращения дозорных и не выказывал тревоги. Он был уверен, что сигнальные огни горели у соседей, что герцог Хилд просто хотел навести страх на дворян.

Как бы между прочим Мэрит сообщил о смерти Холафа и попросил не тревожить Янару. Флос прикинул в уме: а вдруг его опасения зряшные и лорд прав? — и улёгся спать в казарме.

Крестьяне начали собираться перед крепостью задолго до рассвета. Ворочаясь на соломенном тюфяке, Флос слышал крики женщин, плач детей, просьбы мужиков открыть ворота. И не сомневался, что Мэрит впустит их — это святой долг любого лорда! Но выйдя утром во двор, не увидел ни одного крестьянина.

Стражники расхаживали по крепостной стене. Слуги сновали между кухней и господской башней, стаскивая в подвальные помещения продукты и бочонки с вином. Замок готовился к осаде…

Внимание Флоса привлекла ругань возле ворот. Человек, одетый как состоятельный горожанин, требовал выпустить его из крепости. Стоя рядом с ним, два воина успокаивали лошадей. Из доспехов на воинах только лёгкие шлемы и кирасы: металлические пластины, прикрывающие грудь и спину и соединённые пряжками на плечах и боках.

Караульные что-то втолковывали горожанину, а тот их будто не слышал. Боится, бедняга, оказаться в осаждённом замке. А лорд Мэрит боится опустить мост и открыть ворота, ведь тогда народ хлынет внутрь. Лорд забрался вместе с племянником (Флос не помнил, как его зовут) на галерею и топчется там среди стражей, словно конь в стойле.

Оказавшись на смотровой площадке, Флос увидел собравшуюся перед глубоким рвом толпу. Сотни людей, одетых впопыхах. Дети, закутанные в одеяла. Мамки с младенцами. Все тянут руки к лорду, взирающему на них из бойницы.

Флос скривился. Кому он отдал свою дочь?..

Наконец явилась Янара. Привалилась спиной к каменному зубцу, стиснула руками на груди накидку из овечьей шерсти. Белая как смерть. Поблёкшие голубые глаза потерялись в тёмных впадинах. Губы искусаны. Льняные волосы кое-как заплетены в две косы.

— Мне очень жаль, что Холафа убили, — сказал Флос, решив, что дочь скорбит по мужу.

Она посмотрела насмешливо:

— Мой самый счастливый день.

Поддавшись внезапному порыву, Флос обнял её за плечи:

— Что он с тобой сделал?

Янара растерялась. Отклонилась назад и, всматриваясь Флосу в лицо, спросила:

— Ты меня жалеешь?

— Помнишь, как я называл тебя маленькую? — прошептал он, гладя дочь по голове.

Она свела брови:

— Не помню.

— Ёжик. — Флос хрипло засмеялся. — Ты была такой потешной. Всё время сопела носом и громко топала.

— Не помню, — повторила Янара и прижалась щекой к его груди. — Укради меня, папа.

— Нет, не украду, — сказал он и, не совладав с эмоциями, всхлипнул. — Я тебя заберу. Только закончится осада, я посажу тебя на лошадь и увезу домой.

— Правда?

— Клянусь.

— А если меня не отпустят?

Флос нащупал рукоять меча:

— Отпустят.

Янара отстранилась:

— Осада? Какая осада? — Посмотрела в просвет между зубцами. — Что происходит?

— Сюда движется войско герцога Хилда.

— Хилд, Хилд, — пробормотала она. — Кто такой Хилд?

— Будущий король. — Флос вытаращил единственный глаз. Слова вылетели непроизвольно. Неужели Хилд станет королём? Промелькнула странная